Обидно.
– Карамельный капучино, – произносит Саша. – Как ты любишь, – протягивает напиток.
С осторожностью, словно в стаканчике может быть не кофе, а бомба замедленного действия, принимаю напиток. Касаюсь картонного стаканчика ладошкой и тут же становится тепло.
– Спасибо, Саш, – говорю нерешительно улыбаясь.
– Пожалуйста, – отвечает, пряча усмешку в уголках губ. Он не спешит убирать руку от стаканчика, дожидаясь, чтобы я взяла его более уверенно.
Даже в таких мелочах Хмельницкий продолжает заботиться обо мне. И видя его отношение, зная его самого, у меня в голове до сих пор не укладывается то сухое и сжатое сообщение, в котором Саша отправляет меня на аборт. А после присылает на него денег.
Случайно соприкасаемся пальцами и от этого прикосновения по моему телу пробегает волна кипятка. Отдергиваю руку, будто ошпарилась.
Подношу стаканчик к губам, делаю глоток и едва не стону от удовольствия. Как же вкусно!
Хмельницкий видит мое блаженство и опять едва заметно ухмыляется.
– Значит, ты Федя, – наклоняется к сынишке. Тот сидя в своей коляске играет с синим трактором, малыш увлечен.
– Федя, – киваю, подтверждая.
– Лис, почему ты не говорила, что Леха твой брат? – вдруг ни с того, ни с сего задает глупый вопрос.
– Я и подумать не могла, что вы знакомы, – пожимаю плечами.
– Почему? – не отстает.
– Саш, я не привыкла играть в шпионов и выяснять знакомства всех вокруг, – огрызаюсь.
Глупейший вопрос! Неужели нельзя понять, что в нынешнем мире, при всех технологиях, мы можем не знать круг общения друг друга.
– Я не все вокруг, Лиса, – предупредительно рычит.
– Не утрируй, – отмахиваюсь. – Я и подумать не могла, что ты знаешь моего брата! А если б узнала о вашем знакомстве, то отправила тебя на все четыре стороны и к себе бы не подпустила!
– Ты и так это сделала, – заявляет, смотря мне прямо в глаза.
– Конечно-конечно! – фыркаю, отворачиваясь. – Ты заслужил все, о чем я тебе написала!
После его паршивейшего сообщения, я не сдержалась и написала все, что только думаю о подобных мужиках. Трусы! Безответственные! Жалкие трусы!
– Я надеялся, что после спасения Степки ты возьмешь свои слова назад, – щурится, не скрывая своего недовольства.
– Саш, давай договоримся, – резко разворачиваюсь и смотрю мужчине прямо в глаза. – О нашем прошлом просто забыли. Хорошо?
От негодования и злости меня всю трясет. Неужели можно быть таким гадким?
– Нет, – отвечает открыто.
Нет?!
Открываю и закрываю рот, хлопаю ресницами.
От шока я потеряла дар речи.
– Нет, Василиса, – произносит сурово. – У меня к тебе множество вопросов и один важнее другого.
Саша пристально смотрит на меня и его взгляд проникает в подкорку.
Я уже не так сильно уверена в своей правоте касаемо Хмельницкого. Когда он рядом, то поверить не могу, что Саша