– Поехали домой, Соня, там без тебя так пусто.
Закрываю глаза, чтобы не видеть лихорадочного блеска в черных глазах. Не зря я избегала встречи с мужем. Потому что понимаю, как безумно и дико по нему соскучилась. По нашему дому, который я так любила. По нашему миру, которого больше нет, но по которому я безнадежно тоскую.
Только вместе с останками моей уничтоженной любви из-под обломков тихо выползают обида, злость, ревность. Все, что я старательно прятала за защитной броней.
Оживает в памяти и отбрасывает в точку, с которой начался крах нашего брака. Лиза, ее ребенок, предательство мужа.
«Он ее выгонит, и мы поженимся!»
И это придает мне силы.
– Ничего, Рустам, когда родится ваш с Лизой сын, твой дом снова наполнится голосами, – сама не верю, что это я говорю. Рустам тоже не верит. А я продолжаю с мазохистским наслаждением: – Потерпи, осталось недолго ждать. Какой у вас срок? Двадцать восемь недель? Тридцать?
– Соня…
– Молчи. Уходи, Рустам. Тебе не стоило приходить. Или ты всерьез думал, что я со всем соглашусь, и мы составим график посещений жены и любовницы?
– Все не так, малыш, – он трет пальцами переносицу. – Лиза это ошибка. Случайность. Я не снимаю с себя вину, но она мне не нужна. Мне только ты нужна, Соня, моя жена.
От изумления приоткрываю рот.
– Да? Ты случайно не от нее ко мне приехал? Пожаловался за ужином на свою бесплодную жену и приехал?
Представляю на миг, что действительно потеряла бы тогда ребенка, и чуть не вскрикиваю от боли. Я бы тогда умерла. Просто умерла бы с горя.
Лицо Рустама вновь становится неприятным и жестким. Он выуживает из кармана телефон, проводит пальцем по экрану и прикладывает к уху. Сам направляется ко мне, и я сильнее вжимаюсь в стенку.
– Сейчас ты скажешь моей жене правду, поняла? – я вздрагиваю от стального тона Айдарова, а он уже протягивает телефон мне. Я непонимающе моргаю, и он приставляет мне динамик к уху.
– Соня? Сонь, это я, Лиза, – слышится оттуда торопливый голос, и я отчетливо понимаю, что она ужасно напугана. Так, что даже говорить связно не может. – Послушай, я тогда тебе наврала. Сама не знаю, зачем. Обидно было, что все с мужьями, с кольцами, а я одна с пузом… Правда наврала, ты только скажи ему, что я извинилась, а то я… я его так боюсь, Соня!..
Она начинает рыдать, и я с отвращением отбрасываю телефон. Любовница моего мужа ищет у меня сочувствия? Настоящий сериал.
– Ты что, ей угрожал? – грозно поворачиваюсь к Рустаму. Мне не жаль Лизу, мне страшно от того, что я не знаю мужчину, с которым прожила три года.
Айдаров невозмутимо забирает телефон, и внезапно я оказываюсь прижата к стене его тяжелым телом.
– Малыш, это был один раз. И я плохо что помню, – он говорит сбивчиво, и мне приходится отвернуться, чтобы не видеть его горящих глаз. – Мне подмешали какую-то дрянь, от виски такого не бывает. И ты сама знаешь, как