Проезжая супермаркет также вспоминаю, что обещал завезти ей продукты.
Как я мог забыть? С Миланой я скоро забуду и своё предназначение. А есть ли оно у меня вообще?
Через полчаса я уже стою в коридоре своей квартиры с двумя пакетами продуктов и всякой всячины. Внутри темно, из гостиной доносятся звуки телевизора. Ставлю пакеты у прихожей и бесшумно дохожу до угла комнаты. Телевизор работает, а Надя тем временем спит, свернувшись калачиком.
Достаю телефон, смотрю на часы.
Одиннадцать вечера. Я точно рехнулся, раз припёрся в такое время.
Иду в кухню, включаю свет и замечаю, что Надя уже успела сварганить борщ, что так привлекает меня своим видом и ароматом. Стараясь не обращать внимания на то, как в моём брюхе начали взвывать волки от голода, я разбираю пакеты, раскладываю продукты в холодильник. Уже собираюсь по-тихому уйти, выключаю свет, но из-за угла показывается Надя. Она носом врезается в меня и начинает громко визжать, совсем не щадя мои барабанные перепонки.
– Убирайтесь к чёрту! – верещит, будто её режут тупым ножом, а потом как двинет мне коленом между ног. Согнувшись в три погибели и скорчившись от невыносимой боли, какое-то время я могу лишь кряхтеть, пыхтеть и материться. – Я вызвала полицию! Слышал? Вали отсюда, забулдыга!
С горем пополам приподнимаюсь с колен, и не успеваю опомниться, как мне моментально прилетает маленькими кулачками сначала по башке, а затем и по морде.
– Получай! А ну, козлина, покажи мне свою харю пропитую!
Я на лету перехватываю её руку. На всякий случай разворачиваю Надю спиной к себе и прижимаю, чтобы больше не распускала конечности.
– Надь, да успокойся же ты, – хриплю на ухо и включаю в коридоре свет. – Это же я. Максим.
– Да хоть сам господь бог, это ничего не меняет! Отпусти меня, бандюган! – судорожно дышит, не прекращая брыкаться, как вдруг замирает на месте. – Постой-ка, Максим? Максим! Да ну тебя! Чтоб мне провалиться! – она резко разворачивается и как только мы встречаемся взглядами, Надя ахает и в ужасе шлепает ладонью по своим губам. – Оюшки-ой! Пп-прости…
– Не страшно. Прилетало и пожестче, – сдавленно произношу.
Я потираю скулу, куда прилетело, параллельно ощущая неимоверный дискомфорт между ног, что даже звон "бубенцов" стоит в моих ушах, если прислушаться. Все-таки удар у неё поставлен отменно.
– Я же подумала, что в квартире грабители. Думала, они выследили меня.
– Моя вина. Надо было позвонить, прежде чем заявляться в такое время.
Надя прочищает горло, я, наконец, выпускаю её из рук.
– Синяк, скорее всего, будет на щеке, – с досадой говорит и бросается в кухню. – Сейчас принесу лёд.
Я изучающе прохожусь по ней с ног до головы.
Моё сердце ухает и проваливается в пятки. Оно вдребезги разбивается