Надо поднажать. Я не хочу вылетать с отбора, только потому что в школе не слушала скучные лекции по истории.
К счастью, второй вопрос был посвящен географии. Не то чтобы я была великим географом, но книг прочитала достаточно. Поэтому ответ на вопрос мне был известен. Высунув от усердия язык, я принялась торопливо писать ответ. Перо тихо поскрипывало, в голове все четко и ясно…
И тут в дверь раздался стук. Нервный, отчаянный, громкий. От неожиданности вздрогнула и едва не поставила жирную кляксу. Снаружи кто-то барабанил по двери изо всех сил.
Все девушки встрепенулись и теперь с интересом наблюдали за тем, как Барсон, важным шагом идет к двери и распахивает ее.
На пороге стояла двадцатая претендентка на сердце жениха.
– Простите, я опоздала! Дверь заклинило, и я никак не могла выйти из комнаты, – пропыхтела растрёпанная, запыхавшаяся блондинка и попыталась зайти внутрь, но распорядитель не спешил отступать в сторону. Так и стоял в дверях, преграждая ей путь.
– Боюсь, ваше участие в отборе завершилось, – произнес он без единой эмоции, – аххис уже вывел вас из числа претенденток.
– Что? Как? – у нее вытянулось лицо, а глаза стали огромные преогромные, – Но почему??? Я же опоздала всего на десять минут.
– Всего? Вы считаете, такой ответ допустимым?
Девушка беспомощно затряслась:
– Нет…но… я же не по своей воле задержалась. Я просто не могла выйти… Дверь не открывалась.
– Мне жаль, – без улыбок ответил Ленд Барсон. – Правила отбора строги и одинаковы для всех.
– Но можно ведь что-то сделать? Пожалуйста!
– Разрешить приступить к испытанию претендентке, вовремя на него не явившейся, может только… жених.
При этих словах все взгляды устремились на Нольда, который чуть склонив голову на бок, лениво наблюдал за происходящим.
– Пожалуйста! – она сложила ладони и с мольбой посмотрела на сына наместника, – этого больше не повториться.
– Что скажете? – Барсон тоже обернулся к блондину.
– Я очень ценю пунктуальность, – холодно ответил Нольд, и его красивые губы чуть дрогнули в циничной, наигранно сочувственной улыбке. – мой ответ нет.
Вот поганец! Жалко ему что ли? Пусть бы вошла. Может, она умная и показала бы себя с самой хорошей стороны.
В этот момент я заметила улыбку Натаэллы. Полную холодного торжества и злорадства. Она даже не пыталась спрятать ее, прикрыться лживым сочувствием. Нет, она ликовала, глядя как по щекам блондинки побежали горькие слезы. Ее самодовольство было так очевидно, что я поняла – дверь у бедняги заело не просто так.
Началась та самая нечестная игра, о которой меня предупреждала мудрая Ромерта.
Быстро скользнул взглядом по остальным, я поняла, что сочувствие на отборе вообще популярностью не пользуется. Все сидели тихо, молча, не шевелясь. Никто не возмутился, не бросился поддерживать бедную девушку, которая уже рыдала, сотряс�