С этими мыслями я выхожу на остановке, направляюсь прямиком к дому Тамары Игоревны.
Уже через пять минут убеждаюсь, что правильно сделала, приехав к ней.
Бледная женщина встречает меня в прихожей, за сердце хватается. Хотя при ближайшем рассмотрении видно – чувствует себя лучше, чем хочет показать. Ее седое каре уложено, на ресницах виднеется тушь. Она явно куда-то сегодня ходила, а значит, не так-то все и плохо. Обычно в кризисные дни она уже с утра встать толком не может.
– Алиночка, – начинает она сбивающимся голосом. – А я переживаю, ни до кого дозвониться не могу. Дима трубку бросает. Ты не знаешь, что у него там?
– Не-а, – качаю головой.
Видно, мне не удается скрыть неприязнь во взгляде, как только она упоминает имя сына, потому что от нее тут же исходит неудобный вопрос:
– Вы что, поругались? Алина, скажи мне правду, материнское сердце все чувствует!
– Поругались, – киваю.
А что скрывать, если уж прижали к стенке? Да и не умею я врать.
– Тамара Игоревна, вы только не волнуйтесь, но мы с Димой… Какое-то время поживем отдельно.
Все же не решаюсь сказать ей, что ушла от него насовсем, ограничиваюсь полумерой.
Но ей хватает и этого.
Она машет перед собой рукой, заодно выкатывает глаза, чем окончательно вводит меня в состояние паники.
– Тамарочка Игоревна, успокойтесь, пожалуйста, – начинаю щебетать. – Давайте лучше я вам борщ приготовлю, пирог испечем, чаю выпьем. Пойдемте?
– Пойдем, – соглашается она.
Надо заметить, как-то даже чересчур быстро соглашается.
И тут же начинает раздавать мне задания.
Духовку ей помыть нужно, за мясом сходить, лекарства, опять-таки, закончились. И так далее и тому подобное. Впрочем, я знала, куда и зачем еду.
Решаю про себя – это дань добру, которое я получила раньше. Приступаю к делам.
Следующие три часа я бегаю по квартире, выполняя поручения свекрови. Потом вооружаюсь выданной ею картой, иду в аптеку.
Беру по списку все, что ей нужно. Скрупулезно проверяю покупки и возвращаюсь к подъезду.
Только хочу позвонить в домофон, как из подъезда выходит соседка, впускает меня.
Поднимаюсь на нужный этаж. Уже собираюсь позвонить в дверь, как подмечаю, что та немного приоткрыта.
Она не заперла за мной, Балда Ивановна! У меня не свекровь, а ходячая безалаберность. Не то чтобы в ее квартире было что красть, но все же это небезопасно.
Захожу в прихожую, собираюсь позвать хозяйку и вдруг слышу ее разговор:
– Приезжай, она тут. Нет, не уедет, мы с ней сейчас чай пить будем, она пирог испекла, как раз подошел.
Когда до меня доходит смысл сказанного, сердце екает. Она с Димкой беседу ведет, стопроцентно. Я ушла за порог, а она ну ему сразу звонить!
Очень скоро убеждаюсь в своей догадке, потому что свекровь продолжает:
– Сын, ты серьезно спрашиваешь, почему я тебе раньше не позвонила? Да потому что, если бы ты забрал ее раньше, кто бы мне борщ приготовил? А убираться мне самой, что ли, с моим сердцем?