Этот вопрос доктор Стрельцова, как было указано на бейдже, задала уже Дженни, медсестре палаты интенсивной терапии.
– Да, пила, когда приходили родители Лады. Мама покормила её с ложки, – ответила ей Дженни. – А вечерний уже не стала. Не притронулась даже.
Стелла перевела взгляд умных зелёных глаз на меня.
– Я не хочу, – предугадала я её логичный вопрос.
– А надо, – изогнула одну бровь Стелла. – Иначе вы долго не поправитесь, а наше отделение будут обвинять в неумении лечить. Предлагаете нам кормить вас с ложечки?
– Я предлагаю вам всем оставить меня в покое, – заявила я.
– Хм, – хмыкнула доктор. – Пока это невозможно – ваше здоровье требует присутствия возле вас медицинских работников.
– А что, задавать глупые вопросы – входит тоже в лечение?
– Это не глупые вопросы, – покачала она головой. – Питание важно для восстановления тканей хотя бы. Или вы хотите и дальше не иметь возможности даже сесть нормально? Нравится состояние овоща в ваши…
Она раскрыла карту с личными данными.
– …Двадцать три года?
– Нет, не нравится, – отозвалась я с сарказмом. – Ещё один глупый вопрос.
– Тогда нужно есть. Завтра уже будет жидкая каша. С бульонов можно уходить.
– Прекрасная новость, – равнодушно ответила я и отвернулась уже от неё.
Как же они мне надоели…
– Что ж… – встала Стелла на ноги. Моя компания ей тоже не особенно понравилась. – Все данные я внесла в карту и передам вашему лечащему врачу. Выздоравливайте. Доброго вечера.
Она даже не стала дожидаться моего ответа и ушла. Впрочем, я бы ей всё равно не ответила.
***
СТАРКОВ.
– Константин Николаевич, можно?
Я поднял голову и встретился взглядом с психиатром Тони Стоуном.
– Да, конечно, – выкинул я стаканчик из-под кофе в урну и указал рукой на кресло напротив своего стола. – Слушаю вас.
– Я по поводу Лады Воронцовой, – сказал Тони, когда сел.
– Так, – внимательно посмотрел я на него. – В карту внесли?
– Да, сейчас внесу, – ответил он. – Сначала решил зайти к вам… Девушка очень плоха. Я опасаюсь за её душевное здоровье…
11.
Я устало провел по лицу. Мне только нянькаться с девчонкой не хватало! Жаль её, конечно, но я врач, а не нянька, сопли пусть ей мама утрёт. Но что мне делать-то с ней? Напасть ещё…
– Вы изучали её карту перед визитом? – спросил я.
– Конечно, Константин Николаевич, – кивнул доктор. – Как иначе?
– Тогда вы знаете её ситуацию, – сказал я. – Какое у неё может быть сейчас состояние? Даже я, не имея отношения к психиатрии, вижу депрессию, и она тут закономерна. Потому и вызвали вас. Вот вы нам и расскажите, как ей сейчас помочь.
– Со мной беседовать она отказалась, – произнёс врач. – Замкнулась в себе. Её депрессия