– Голова болит, – соврала.
– Ой, давай в аптеку сходим? – Романенко чуть наклонился, сокращая, между нами, расстояние. Его горячее дыхание обжигало мне подбородок. На автомате я отвернулась, пряча глаза, полные переживаний.
– Не стоит, – произнесла через силу.
– Маш, – Денис коснулся пальцев моей правой руки. Навязчивое желание близости от него исходило всегда, но сейчас почему-то показалось, что он идет напролом.
Я вдруг начала задыхаться. Рядом с ним или от собственных мыслей, сводящих с ума. Не знаю. Неизвестно. Ответов у меня не было.
– Денис, мне нужно идти. У меня еще дела.
– Пойдем, провожу.
Романенко проводил меня до выхода из универа. Хотя готов был отправиться и на край света. Я ценила открытость Дэна, его чистые чувства, в которых не было ни капли лжи. А еще упорство. Денис не отступал. Пусть где-то на стороне у него проскакивали одноразовые связи, но он продолжал быть рядом. В трудную минуту. В радостную. Не просил ничего взамен. Разве что симпатию.
Наверное, я должна сказать ему «да». Позволить стать ближе, попробовать открыть сердце другому человеку. Отпустить страхи и… что-то еще. То самое, которое порой сжимало грудную клетку.
До дома я доехала довольно быстро. С хмурого неба срывался мелкий снег, а деревья качал холодный ветер. Я куталась в теплый шарф, пытаясь спрятать нос от уличной прохлады.
Шла по узкой тропинке, разглядывая под ногами грязный снег. Вернее то, что от него осталось. Неспешно. Вдыхала сухой морозный воздух. Не замечала, как тихо вокруг, как включаются фонари над козырьками подъездов. Не заметила и газельку, рядом с которой крутились собаки. Молча виляли хвостами, видимо, надеялись на корм.
Не доходя до своего подъезда, остановилась. Мне оставалось лишь перейти тропинку и открыть дверь. И я бы прошла, но почему-то по спине пробежал холодок. Подул ветер. Сильный, громкий, завывающий.
Где-то внутри кольнула тревога. Необъяснимая. Маленькая, но очень яркая, царапающая. Я повернула голову, не знаю зачем. И замерла.
Он.
Его глаза, покрытые коркой льда, невозможно спутать ни с кем. Они смотрели на меня, они прожигали меня. Так пристально, что казалось, спину охватило пламя.
Тимур стоял рядом с каким-то высоким мужчиной возле той самой газели. Держал в руках маленькую коробку. Они даже о чем-то разговаривали. Вернее, незнакомец что-то говорил Авдееву, однако тот уже не слушал. Я снова стала его эпицентром.
Между нами было метров двадцать. Мы не могли чувствовать друг друга, слышать голосов. Но я ощущала это – панику. Она внезапно охватила до самых пят. Сжала, подобной толстой веревке мою шею.
А потом ладонь Авдеева поднялась в приветственном жесте. Он пошевелил пальцами. Незнакомец, который все это время стоял рядом, оглянулся. Кинул на меня озадаченный взгляд, затем глянул на Тимура. Что-то сказал. Авдеев усмехнулся.
Не в силах больше продолжать эту