Обшарив все имеющиеся углы в доме, мне оставалось только спуститься на цокольной этаж. Там я прошла сквозь многочисленные проёмы, что представляют собой длинную анфиладу комнат без окон.
Воздух был на порядок прохладней, отовсюду веяло неизвестностью и таинственностью.
Спустя пару минут скитаний в глаза бросилась массивная дверь. Без предупреждения я распахнула её с сопровождающимся тяжёлым скрипом петель. Нерасторопно вошла внутрь мрачного помещения, где полукругом уже стояли девушки. Только меня и не хватало.
Но вот я здесь. И что-то мне подсказывает, стать невидимкой мне уже не посчастливится.
Секунды не проходит, как паника овладевает моим сознанием. Увиденное производит на меня сильнейшее впечатление, но со знаком минус. Я теряю дар речи, способность мыслить.
Казалось бы, это должно уже войти в привычку, но с каждым разом всё становится куда более странным.
Всё это больше смахивает на ведьмовский шабаш. Жуткое зрелище.
Сам зал напоминает художественную галерею старинного дворца: готические скульптуры, стенная роспись, под ногами устлан мозаичный пол, а вместо ламп расставлены факелы. Где-то размером поменьше, где-то чуть больше, но если соединить всех их незримой линией, они представят собой форму восьмиконечной звезды. Восемь больших пылающих факелов на восемь человек. Лишь одно место пустует. Моё.
В полнейшей тишине на меня смотрят семь пар глаз: девчонки, София, два седовласых мужчины, отличающиеся своей важностью. А у дальнего факела стоит тот самый мужчина, в руках которого не так давно находилась моя судьба.
Я не ошиблась. Именно он был на крыше особняка. Именно его десять минуть назад лапала София.
Меня всю пробирает, стоит ощутить на себе взгляды всех присутствующих в зале. Но врастаю в пол я не по этой причине. Он тоже смотрит на меня, но если все вопросительно, то он покровительственно. Его глаза – жерло вулкана. В них бурлит раскалённая лава. В них безудержно вьются языки пламени, обжигающие меня даже на расстоянии.
– Эй, тебе нужно особое приглашение? – дерзко отзывается София, вышагивая в мою сторону и выписывая бёдрами знак бесконечности.
Ещё в России она называла меня госпожой, а здесь (неизвестно где) обращается как к собаке, – мысленно я закатываю глаза на подобное неуважение.
– Нет. Прошу прощения, – заикаюсь и не без помощи Софии встаю рядом с Гюнь. – Здесь столько этажей. Я заблудилась.
– Настоятельно рекомендую в следующий раз не опаздывать. Господин Эмир во всём предпочитает порядок! Пунктуальность и предусмотрительность к этому так же относится.
– Да, конечно! Ещё раз извините, господин Эмир, – бормочу я, поглядывая на отбрасывающую от него зловещую тень, поскольку не хочу быть выжженной дотла.
Ответа не следует. Никакой реакции. Это не входит в его планы.
Склонив голову набок и держа руки в карманах брюк, он занят делом куда более важным. Он силой мысли распарывает на мне халат в лоскутки, ведь я единственная