Снова к сумке возвращаюсь. Судорожно шарю по дну, чуть ли с головой внутрь не ныряю, но я не нахожу там зарядного устройства. Зато обнаруживаю батарейку отдельно от телефона.
Больше в сумке ничего нет.
Я всю её изрезала на части, но третью вещь так и не нашла.
Ничего не пойму. Голова вот-вот треснет…
Три.
Эмир говорил о трёх вещах.
Каковая вероятность, что сумка и есть та самая третья вещь?
Допустим, но зачем мне всё это. Каким образом это могло помочь мне?
Или Эмир хотел поддерживать со мной связь после того, как попытался меня уничтожить? Скучными вечерами созваниваться, чтобы поинтересоваться не подохла ли я здесь без него?
Ненавижу!
Снова злость во мне просыпается, ненависть душит меня, наступая на горло, пока я не гоню прочь все воспоминания того ужасного вечера.
Раз теперь у меня появилась возможность связаться с внешним миром, я решаю позвонить сводной сестре. Только ей я теперь могу довериться.
Проверяю все видимые отверстия в телефоне на наличие жучков и прослушек, как учил меня Эмир. Снимаю крышку с телефона для того, чтобы вставить батарею.
В этот момент из телефона вываливается и падает на мой живот аккуратно сложенный бумажный квадратик.
При виде его я перестаю дышать. С замиранием сердца разворачиваю крохотный листочек, боясь случайно порвать его.
– Три, – выдыхаю я, когда на бумаге вижу цифру, аккуратно выведенную гелиевой ручкой, а под ней надпись на русском: "Ты поймёшь, что с этим делать. По-другому я не мог. Прости, Диана. Э. Э.".
Но я не понимаю…
Если записка и есть та ключевая третья вещь, то зачем понадобились все эти сложности? Почему нельзя было просто сказать мне как есть?
Перечитываю надпись, затем ещё раз и ещё, желая разгадать её скрытый смысл, в итоге сминаю записку в комок и бросаю на пол.
Верчу в руках телефон, жду пока он полностью прогрузится. Тем временем на экране заставки я снова наблюдаю "тройку". Раньше на её месте была обычная приветственная надпись.
Три, три, три…
"Три – счастливая цифра. Она указывает на то, что нет ничего невозможного", – вертятся на языке слова Эмира и тут мою голову буквально прошибает озарение.
Ну, конечно… ТРИ! Ни один, ни два, а три… Поэтому о ней никому не следовало знать, поэтому Шах был вынужден скрывать свой брак…
Быстро включаю числовую панель и вместо того, чтобы позвонить сестре, я трясущимися пальцами нажимаю на цифру три.
Пульс стучит в висках настолько громко, что он практически заглушает собой длинные гудки, доносящиеся до моего слуха.
– Диана? – тишину прерывает обескураженный тон знакомого голоса.
– Да, Анастасия, это я, – отвечаю хрипло и ударяюсь в слёзы.
Я даю волю своим эмоциям, осевшим внутри, а сама понять не могу: слёзы радости это или слёзы полнейшего разочарования.
– Прости