– У тебя в этих штанах жопа огромная, – цыкает Каринка.
– Сбрендила? У меня идеальные 90-60-90, и лосины этого испортить не могут, – самоуверенно отмахиваюсь, но сомнениям все же поддаюсь. Становясь перед большим зеркалом, придирчиво оцениваю свои габариты. – Ничего лишнего.
– Как знаешь… – многозначительно бросает и отворачивается.
С детства такие трюки вытворяет, знаю ведь. А чуть не повелась.
– Пойдем уже, эксперт, – тяну ее из комнаты.
Добравшись до первого этажа, настороженно оглядываюсь. Все еще беспокоюсь и смущаюсь при мысли, что придется встретиться с Тарским. К счастью, такой возможности нам не предоставляется.
В гостиной находятся два здоровенных лба. Их внимания мы не удосуживаемся. Слишком увлеченно рубятся в карты. В кухне сидят еще два бритоголовых шкафа. Эти и вовсе безобидно выглядят, уминая под кофе и бесперебойную трескотню тети Люды сырники с медом.
Едва заметив нас, тетка командным тоном зазывает к столу. Не мнусь и нос не ворочу. В компании этих мужланов вполне спокойно завтракаем. Не приходится даже диалог поддерживать.
Управившись, взбегаем обратно на второй этаж и выбираемся на балкон. Выглянуло солнце, настроение чуть улучшилось. Перевешиваясь через балюстраду, срываю бутон красной плетистой розы, которая густо увивает стену и металлические поручни. Вкладываю в волосы. Улыбаюсь, когда Каринка за мной повторяет.
– Смотри-смотри, – шипит мне на ухо. – Таир идет. Хорош чертяка!
– Малышева, – шикнув на сестру, сама слюни распускаю.
Заставляю себя отвести взгляд, но моментально сдаюсь. Вновь жадно таращусь.
– Как думаешь, у него кто-то есть?
– Кто? – не понимаю, к чему ведет сестра.
– Жена? Невеста? Любовница?
– Конечно, нет!
– Конечно, есть!
Внутри меня волна протеста поднимается.
– Ерунда, – сглатываю, стараюсь адекватно звучать. – Он постоянно с отцом… И часто ночевать остается. Разве жена бы такое терпела? – при мысли об этом меня окатывает жгучим жаром.
Каринка щурится и вульгарно чавкает жвачкой.
– И чего ты так раскраснелась, волчица?
– Ничего не раскраснелась… Жарко…
– Угу, – ухмыляется от уха до уха. – Даже если жены нет… Что, он и вечером не отлучается? Пф-ф, чтобы кого-то трахнуть, ему целая ночь не нужна. Сечешь? – надувает огромный пузырь.
Пальцем его протыкаю.
– Все забываю, что ты универсальный эксперт!
– Но-но! Аккуратнее с ближайшей родней.
– Поговори, – бормочу приглушенно, – с балкона тебя сброшу, и по родне.
– Правда задела, значит, – снова лыбится, как полоумная идиотка.
– Ничего не задела… Вали, давай, к себе. Надоела!
– Я-то свалю… А ты что делать будешь?
Не желая смотреть на ее ехидную морду, отворачиваюсь и отхожу в самый угол длинного балкона. Вновь неосознанно Тарского ищу. Он поднимает голову. Приличное расстояние не мешает разглядеть выражение лица