Стоило руке Рената очутиться на моём бедре, стоило ему забраться пальцами под ткань трусиков, я накрыла его ладонь своей. Зашептала горячо, с каким-то надрывом:
– Я… Ренат,
– Что, Котёночек? – потёрся носом о мою щеку. – Что я должен сделать?
– Паша… Мой жених, он умер только вчера. Я не могу вот так… – с губ моих всё же слетел всхлип. Я изо всех сил старалась держаться, не показывать слёз. Просто объяснить. Один день… Он же должен понять. Должен же…
Ренат тут же больно сжал мою ягодицу и зло зашипел сквозь зубы:
– Ты сама пришла ко мне, так? – вонзившись в меня взглядом, проговорил он, и я согласна кивнула. – Сказала, что согласна спать со мной в обмен на помощь, правильно?
– Да, – чувствуя себя ещё более нагой от прямолинейности его слов, шепнула я.
– Тогда в чём дело? – голос его звучал достаточно мягко, но от этого ещё более зловеще. – А теперь что? Решила надавить на жалость или поиграть с моей совестью? Учти, я знаю все ходы наперёд. Со мной подобные вещи не проходят.
Я и не надеялась. Жалость? Да, мне хотелось сочувствия, даже жалости хотелось. Капельку! Потому что я устала, замёрзла и была напугана. Потому что я понятия не имела, что будет дальше, а он… Он буквально давил меня своей энергией, исходящей от него властностью. Никогда толком ничего не имевшая, теперь я и вовсе чувствовала себя потерявшейся. Стоило мне сделать попытку отстраниться, он буквально впечатал меня в себя, и я ощутила твердость его паха. По телу пробежали мурашки. Бугор его ширинки упирался в живот так откровенно, что внутри у меня всё скрутилось – от паники, от странного волнения, от понимания, что этот мужчина хочет меня и хочет сильно. Ренат ухватил меня за волосы и заставил посмотреть ему в глаза.
– Я хочу, чтобы ты понимала, Лиана. За всё в этой жизни нужно платить.
Платить… Да, теперь я это понимала. Платить за доброе слово, за помощь, просто за то, чтобы не помереть с голоду… Всё внутри противилось этому, но вместо того, чтобы оттолкнуть Рената, я подалась к нему. Закрыла глаза и шумно вдохнула. В ноздри ударил запах мужчины. Что-то древесное, с нотками кедра и бергамота. Именно так пахнет власть. Именно так пахнет право решать за других и свобода выбора. Чуть горьковатый, он кружил голову и вызывал у меня непонятную дрожь в коленях. Должно быть, одеколон этот стоит как весь мой погребённый под пеплом, сгоревший дом.
До моего размытого сознания донёсся его голос:
– Хорошая девочка, – сказал он, а в следующее мгновение пальцы его скользнули под лямки бюстгальтера.
Спустив их, Ренат обнажил мою грудь и, чуть отстранившись, окинул меня взглядом. Словно удовлетворившись увиденным, обвёл ореол соска и, обхватив широкой, большой ладонью, довольно ощутимо сжал. Шумно выдохнул и принялся массировать – неспешно, с явным наслаждением, словно изучал меня. Новая игрушка…
Лишь на секунду приподняв веки, я снова