Она совершенно растерялась и не понимала, что происходит. Ей было необходимо лично убедиться, что любимый человек выживет. Поговорить с врачом, разместить Николая Дмитриевича в палате.
Но я уговорила ее быть благоразумной и остаться дома. Поехала одна, вызвав огонь на себя и совершив тем самым роковую ошибку… Не знаю, чем я думала. Наверное, в недобрый час все умные мысли покинули меня.
Сцена, что произошла в коридоре обычной городской больницы, по трагизму и экспрессии превзошла все мои страхи. Мои давние страхи перед моментом, когда факт об измене Николая Дмитриевича и наличии в его жизни второй семьи раскроется.
Тогда я впервые познакомилась не только с супругой отчима, но и с его младшим сыном. Наталья Сергеевна оказалась представительной молодящейся блондинкой. Безупречной и строгой.
Наверное, она приехала с какого-то приема, поскольку платиновые волосы до плеч были искусно уложены, на шее и в ушах сверкали бриллианты, а по полу струилось шелковое платье глубокого синего цвета с громоздким аксессуаром – наброшенной на плечи шкурой какого-то белого пушистого зверя, наверное песца.
Мне почему-то запомнилась его мертвая морда, вклинились в память прорези глаз. Живо представилось, как меня, как и несчастного зверька, потрошит эта злая женщина с полным ярости взглядом.
Почему-то в особенно волнительные, важные моменты запоминаются бесполезные дурацкие мелочи и лезут в голову глупые мысли.
Наталья Сергеевна – ее имя я узнала из паспорта Николая Дмитриевича в день приступа – скандалила, требуя перевезти мужа в элитную частную клинику, бранилась по телефону с каким-то знакомым врачом, а потом, не получив желаемого, так как отчима уже повезли в операционную, излила свой праведный гнев на меня.
Естественно, она давно знала о нашем с мамой существовании. По какому-то тайному договору она позволяла супругу иметь вторую семью, но сейчас это соглашение, по всей видимости, стало недействительным.
Она пообещала, что уничтожит нас обеих, поклялась в этом собственным сыном, стоящим за ней холодной каменной глыбой и пронзающим меня, почему-то именно меня откровенно убийственным взглядом.
Слишком поздно я догадалась, что они с матерью неправильно всё поняли. Посчитали, что любовница – я. Почему, до сих пор не знаю. Наверное, решили, что мужчина не станет покупать квартиру возрастной любовнице, а молодой девушке мир положит к ногам.
Свое грозное обещание Наталья Сергеевна исполнила. Как только жизнь супруга оказалась вне опасности, она цепко, с железной хваткой взялась за дело. Маму не уволили, как она ожидала, а обвинили в финансовых махинациях и бросили за решетку. Подставили, попросту говоря.
Меня же выкинули из элитной квартиры, сменив замки. Я осталась на улице в чем была, вернувшись вечером из консерватории, – в холодном осеннем пальто, длинном платье и замшевых сапогах на высоком каблуке. Все мои вещи оказались вне досягаемости. Хорошо хоть паспорт я носила с собой в сумочке.
Я