Жестокий трепет. Екатерина Юдина

рычал и метался, сходя с ума от непонятного ощущения того, что ему нужно ждать, чтобы утолить эту жажду.

      Чего ждать?

      И, главное, сколько?

      Кого, черт раздери, ждать?

      Раздвигая ноги очередной омеге, Брендон сходил с ума от того, как ему всего этого мало. Сам секс вроде охуенный, но в тот же момент никакой. Пресный. Вообще не утоляющий голод, а он пожирал изнутри. За считанные дни стал невыносимым.

      Именно в это время Брендон впервые отметил то, что Элис, оказывается, симпатичная.

      На Брендона всегда липли омеги, но до пробуждения он ими не интересовался. На внешность Элис он вообще не обращал внимания. Она ведь сестра. А сейчас смотрел и хмурился. Охренеть, как она хороша.

      Элис еще была подростком. Не пробужденной омегой, поэтому Брендон не мог рассматривать ее, как девушку. Просто, как факт отмечал то, что внешность у нее очень даже ничего. Причем настолько, что первые дни после пробуждения, вернее, после того, как альфа вернулся домой, он не мог оторвать от Элис взгляда. Постоянно ее рассматривал. Откровенно пялился на сестру и не мог понять, почему раньше часто слышал о том, что внешность у Элис посредственная. Хорас и Дастин постоянно это говорили. Называли Элис серой мышью.