Он не отпустил. Наоборот, притянул ещё ближе. Запах стал невыносимым. Невыносимым было и то, что я чувствовала. То волнение, которое пронзало насквозь, и невозможность отвести взгляд.
– Сейчас мы поедем за твоим сыном, – выговорил он. – Соберёшь его и вернёмся обратно. Мне надоело. С этого дня вы будете жить здесь.
До последнего я не верила, что Воронцов заставит меня забрать сына и поехать к нему. Зря.
– Я пойду одна, – поняв, что он не собирается оставаться в машине, категорично сказала я. – Тебе там делать нечего.
Побоку ему были и мои слова, и моя категоричность. И, главное, выбора у меня не было, разве что сидеть и ждать, что он вдруг передумает. Или что ему надоест, и он даст распоряжение одному из своих охранников выволочь меня вместе с этой самой категоричностью.
Наградив Воронцова ненавидящим взглядом, я открыла дверь подъезда. Телохранитель любезно придержал её, а я пыталась сообразить, что делать. Только делать было нечего. Что я могла противопоставить трём здоровенным мужикам, один из которых по документам был моим мужем?!
– У тебя десять минут, – оповестил Женя, пока я отпирала замок. – Возьми только самое нужное.
– Ты издеваешься? – повернулась я к нему. – Ты представляешь, что такое собрать за десять минут четырёхлетнего ребёнка?! Почему я вообще должна будить его из-за твоих прихотей?! Он спит, Женя! Это ребёнок, это не игрушка. Да я десять минут буду только…
– Десяти минут достаточно, – он сам провернул ключ. Вытащил и, открыв дверь, кивком указал в коридор.
На глаза наворачивались злые слёзы. Уютный запах дома укутал меня, но спокойствия не принёс.
Почему я должна бросить всё?! Каждый день я строила нашу с Никиткой жизнь, пыталась превратить крохотную студию в место, куда хочется возвращаться, вкладывала частичку себя в каждую мелочь. И теперь я должна всё это оставить?!
Один из охранников остался за дверью, второй вошёл вместе с нами. В закутке, служащим прихожей, сразу же стало тесно.
– Пусть этот остаётся тут, – процедила я, когда телохранитель собрался пройти дальше. Хотела добавить, чтобы и Женя тоже не смел тащиться со мной, но что бы это изменило?
Женя сделал знак охраннику, и тот встал возле двери. Как будто я из собственного дома бежать собиралась, чтоб его!
Разувшись, я одарила мужа гневным взглядом.
– В обуви тут не ходят.
И опять он проигнорировал меня. Не подумав снять ботинки, пошёл прямиком в спальную зону.
– Настя… – сонно прошептала Люська, приподнимаясь. И тут же перевела взгляд с меня на Женю. Нахмурилась, сонно вздохнула. Взгляд её стал более осмысленным. Губы приоткрылись.
– Люсь, всё потом, – предупредила я готовый сорваться с её губ вопрос. – Пожалуйста, не спрашивай ни о чём. Иди домой, ладно?
Она спустила ноги с постели. Без сомнений, узнала Воронцова, но то ли не могла поверить, что видит его в реальности, то ли после сна не была уверена, что это именно он. Потёрла лицо, тряхнула волосами и посмотрела уже осмысленнее.
– Иди домой, – повторила