– Готово, – Варя освобождает кресло.
Я останавливаю её:
– Присядь пока на подоконник, – возвращаюсь на место, читаю анкету и следующие десять минут катаюсь по девичьим ушам, рассказывая о подозрении на редкую болезнь. Выуживаю из врачебного арсенала наиболее подходящую. Истинный диагноз не называю. На самом деле мне предстоит исцелить Варю от ликантропийной фригидности. Как женщина она очень чувствительная, но как волчица – пока нулевая. Зато какой аромат!
В глазах Вари плещется ужас. Желание снять с неё халат добавляет мне усердия.
– Понимаешь теперь всю серьёзность предстоящего лечения?
– Может, мне вернуться в Москву? – нерешительно произносит Варя.
У меня отваливается челюсть.
– Зачем? – слабым голосом спрашиваю я.
– Там врачи, передовые технологии.
– А здесь волки и настой из шишек? – поворачиваюсь боком к стене и поглядываю на свои грамоты и дипломы.
Варя перехватывает мой взгляд.
– Ой, прости. Не хотела обидеть.
– А обидела, – вздыхаю, вспоминая урок от Алана.
– Богдан, обещаю слушаться тебя, как отца родного.
– Отлично, – хватаю козу за рога, – снимай халат. Перейдём к осмотру.
– Что? – У Вари вытягивается лицо. – У меня под ним ничего нет!
Поворачиваюсь к столу и выключаю компьютер:
– Иди вниз, к Алану в комнату. У меня приём начнётся через час.
Варя стоит столбом. Беру с края стола пухлый ежедневник и раскрываю на сегодняшнем дне. Пациентов принимаю пока на дому. Ко мне большая запись. Моя многопрофильная клиника заработает с весны. В городской больнице я оперирую на полставки.
Шорох падающего к моим ногам халата оглушает. Поворачиваю голову и скольжу взглядом по великолепному телу Вари. Она прикрывает ладонями лоно и грудь. Показное равнодушие стоит мне нескольких лет жизни.
– Повернись спиной, пожалуйста. – Боюсь сорваться на хрип.
Варя послушно поворачивается.