Как только мы добрались до места, Виктор ушёл, предоставив мне возможность самой ознакомиться с домом. Этим я и занималась в течение последних полутора часов. Сам перелёт ничем особенным не отличался: комфортный салон частного самолёта, сопровождающая нас стюардесса, походящая на одну из моделей, не так давно вышагивавших по подиуму во время показа. Чашка чёрного кофе и проплывающие под крыльями облака…
– Если хозяин сочтёт нужным, чтобы вы знали об этом, – с чопорным высокомерием ответила она, смахивая пыль с и без того чистой до блеска вазы, – сам скажет.
– Да пошла ты, – процедила я себе под нос уже на русском.
– Простите, я не понимаю… – она нахмурилась. Черты лица у неё были мелкие, но при этом, как и каждая мелочь в этом доме, интересными. Если бы не надменный вид, так я бы и вовсе назвала её достаточно красивой. Стоило мне подумать об этом, в сознании мелькнул вопрос: только ли роль горничной она в этом доме исполняет или…
– Говорю, что обязательно спрошу его, – уже на итальянском, поднимаясь вверх по ступеням.
Прошла мимо неё в гостиную, чувствуя, как она смотрит мне в спину. Приревновала? Вот точно не стоит! Всё, что мне нужно от её, как она сама выразилась, хозяина, интервью. Хотя говорить об этом я ей, естественно, не собиралась.
– Кто тебя сюда пустил? – я коснулась головы большого дога, буквально влетевшего в комнату. Собака походила скорее на небольшую лошадь. Когда мы вошли на территорию дома, утопающего в зелени, она бросилась нам навстречу, тявкая, как щенок, но с тех пор я её не видела.
Не прошло и нескольких секунд, как следом за догиней в комнате появился Мико. Я ожидала увидеть и Виктора, но менеджер его был один.
– Ты мне требуешься, – выговорил он на отвратительном русском после того, как ткнул что-то в своём телефоне. – Пошли в комнату для дел.
– В комнату для дел? – подыграв, я ответила ему на русском.
Он скрипнул зубами. Я знала, что у знаменитого Марчелло русские корни и говорил на русском он прекрасно, но менеджер его был в этом явным профаном.
– Говори неспешнее, – после ещё нескольких тычков в дисплей, попросил он. – Я прибыл за делом, – сдержанность, с которой он выговаривал каждое слово, ясно говорила о его отношении ко мне.
Вскинув голову, я смерила коротышку взглядом – примерно таким же, каким он смерил меня в аэропорту при вылете, и сказала уже на итальянском:
– Не утруждайтесь переводом. Я говорю по-итальянски. А вам, Мико, стоит сменить переводчик. Он отвратителен.
Фератти поджал губы, тёмные глаза его блеснули. Но говорить он ничего не стал. Подошёл к кухонному столу и положил на него папку. Раскрыл и, вытащив несколько листов, швырнул рядом, а следом – ручку.
– Что это? – спросила, когда он небрежным кивком указал мне на бумаги.
Подняла один лист и быстро пробежалась