– Он вряд ли на мне женится, если я пересплю с ним. Или с вами.
– Резонно, – хмыкает он и наклоняется, чтобы поднять упавшую тетрадку. А потом вдруг садится на мое место, двигается так, что остается еще одно. – Да что ты переживаешь? Сказал же, пока целка, не трону. Садись, помогу с английским.
Я вся подбираюсь, складываю руки на груди.
– Вы как джин, который исполняет желания, только за каждое потом придется расплачиваться.
– Забавное сравнение. Ну, ты же не маленькая, знаешь, что за все нужно платить. Да садись, у меня сегодня уже намечен секс, так что считай, что ты в безопасности.
– А откуда бандиту знать английский?
– Ну, бандитом я был не всегда. Даже закончил вуз по международному праву. Садись, пока я тебя домой не отправил, тебе же явно туда не особо хочется.
– Не особо, – сдаюсь я и сажусь рядом, но стараюсь отодвинуться, чтобы не касаться его большого бедра. Но, все равно, невольно засматриваюсь на контраст наших коленей, ладоней, пальцев. У него все такое большое, а у меня…
– Лиза. Смотри сюда. Это неправильный глагол.
– Ага… – очень неправильный.
Сидеть рядом с ним сплошная пытка. Пусть и очень-очень сладкая. Меня словно связали, щекочут по самым чувствительным местам, а я все смеюсь, смеюсь, но еще немного, и начну плакать, потому что его запах, как яд, проникающий в мой организм, отравляющий меня изнутри. Мои принципы. Мои цели. Оставляя мне лишь оголенный, самый примитивный инстинкт.
Не знаю, заметил ли он, что жмусь сильнее, что дрожу, ощущая силу и твердость его мышц. Запредельную температуру тела. Мне даже не холодно, словно я сижу рядом с радиатором. Но при всем при этом я не отвлекаюсь, ни на мгновение не выгляжу дурочкой, потому что слушать его очень интересно.
Он поясняет мне простые глаголы, а я думаю, что, будь у меня такой учитель в школе, я, может, не сбегала бы из нее на внеочередную тренировку.
– Ты же, вроде, все понимаешь, что мешало раньше язык учить? – хмыкает он, смотря, как я вставляю пропущенные слова в предложениях.
– Просто не вижу в нем надобности.
– Ты же, вроде, даже на чемпионат мира ездила. Там тоже не видела надобности?
– Да мы там почти ни с кем не общались. Приехали, выступили. Понимать-то я все понимаю, но вот говорить не очень.
– Это нужна просто практика. Вообще, – его рука вдруг приходит в движение и убирает распущенные волосы на одно плечо, тут же касаясь оголившейся шеи. – В любом деле нужна практика, верно, Лиза?
Я пошевелиться не могу, глохну. Руки сразу дрожат, еще немного, и буду умолять его попрактиковаться со мной в других языках.
– У вас от практики язык не болит? – все-таки поднимаю меч, теперь стараясь отодвинуться. Сколько мы уже сидим? Достаточно, чтобы мама решила, что свидание прошло хорошо?
– Так использовать язык – это женская прерогатива. Хочешь, покажу?
– Не стоит, – я ведь захочу, а мне это не надо. Закрываю