– Нет. Не влюбилась. Ни мне, ни ему эта метка не нужна. Мы ищем варианты ее снять.
Пронзающий взгляд Помпея слишком долго и неотрывно был на мне. Словно испепелял, но, создавалось ощущение, что он слегка успокоился. Во всяком случае то, что особенно сильно вызвало во мне панику, немного скрылось. Взялось под контроль.
– Я помогу ее снять. Скажи с кем у тебя эта ублюдочная метка.
– Нет. Это только наше с ним дело. И я даже предполагать не хочу, как именно ты собираешься помогать.
– Я все равно узнаю, кто он.
На это я ничего не ответила. Закрыла глаза и стиснула зубы, когда Помпей начал наносить на мои раны эту чертову мазь. Парадоксально. Он из семьи врачей. Я толком не знала, что произошло с его отцом. Кажется, он уже давно умер, но я как-то слышала, что Помпей с детства учился в специальных медицинских учреждениях. Вот только, на моей памяти он впервые не ломал кому-то кости, или выбивал зубы, а залечивал раны. Пусть и просто обрабатывал их.
– Он к тебе не прикасался?
– Кто? – непонимающе переспросила, но глаз так и не открыла. И так было тяжело от того, что Помпей прикасался ко мне.
– Тот с кем у тебя метка.
– Нет. Между нами ничего нет.
– Он знает, кто ты?
– Да.
Я ощутила, как матрас прогнулся. Помпей оперся руками по обе стороны от меня. Вновь угрожающе навис. Но я все равно не открыла глаза.
– И как же он узнал? Ему рассказала, а мне – нет? Скольким, блядь, еще человекам известно?
– Я не буду отвечать на эти вопросы, пока ты не отпустишь мою стаю, – сказала с нажимом. Все это время я злилась, повышала голос и эмоционально закипала, но на самом деле, изнутри была пожираема тревогой. За стаю. За Лерсона, чей испуганный голос до сих пор звучал у меня в сознании.
Кажется, Помпей оскалился, но, отстранившись, продолжил обрабатывать мои ушибы и раны. Когда он их перебинтовывал, я не выдержала и сказала:
– Я бы предпочел истекать кровью, чем вот это все.
– Что именно? – Помпей все еще злился. Вернее, ни на мгновение не переставал этого делать, но его ярость шла волнами. Сейчас казалась сильнее, чем раньше.
– То, что ты проявляешь свою ненормальную заботу. Раньше ты максимум бросил бы мне бинты и сказал бы, чтобы я сам полз зализывать свои раны.
– Раньше я считал тебя гребанным альфой.
– Ничего не изменилось. Да, у меня нет члена. И что? Это сразу делает меня немощным и слабым? Не способным самостоятельно залечить свои раны?
– Девка слабее альф, – я открыла глаза и увидела мрачное выражение на лице Помпея. Глаза пропитанные яростью и жесткостью. – Куда ты, все это время лезла, омега? У тебя мозгов нет?
– Повторяю – то, что у меня нет члена, ничего не меняет, – мне захотелось ударить Помпея, но пока я думала, как это сделать, он перевязал последний бинт и отошел. Сел на стол и подкурил сигарету.
– Это пиздец,