И девушка эта внимательно так смотрит.
Поэтому я делаю абсолютно необдуманную вещь. Встаю и, ухватив за ручку чемодан, вхожу в первый попавшийся автобус, что остановился рядом.
________
Девчонки, кто не видел. У меня есть ещё одна книжечка в процессе – "Непреднамеренное отцовство". Забегайте!
10
– Девушка, конечная.
Я вскидываю глаза на кондуктора, которая тронула меня за плечо.
Сколько времени прошло? Как долго я ехала? Бардак в голове и туман.
– Выходите, пожалуйста.
Я поворачиваю голову, вглядываясь в темноту за окном автобуса.
– А вы разве не по кольцу? – горло саднит после подавленных слёз.
– Уже всё, это был последний рейс. Теперь на отстой.
Делать нечего. Я встаю и медленно иду к выходу. На улице тихо. Людей не остановке нет. Озноб пробирает от осознания того, что я оказалась где-то неизвестно где в чужом городе почти ночью одна. На телефоне три процента батареи, даже геолокацию включить и посмотреть местоположение не хватит.
Становится страшно. Вдох дрожит и не даёт полностью наполнить лёгкие. Я сажусь на лавку в остановке и прикрываю глаза.
И что теперь делать?
Сидеть тут до утра?
Ощущение беспомощности топит. Хочется лечь и свернуться калачиком, подтянув колени. Просто отгородиться от всего хоть как-то.
Я провожаю глазами одну редкую машину. Потом вторую. В карман, где остановка, они не заезжают, проскальзывают по трассе.
Но одна вдруг резко выворачивает и тормозит возле остановки. Чёрно-жёлтая.
– Ну ты и упёртая, Адамовна.
Ну почему именно Радич?
– Садись в машину. Губы синие уже.
– Какой благородный, – срывается ядовитое у меня, хотя, наверное, я должна радоваться, что это он, а не компания пьяных парней. – Сиськи прямо тут показать или в машине?
– Было бы неплохо, но я умею ждать. Так что с этим повременим. А теперь садись давай.
Он выходит из машины, забирает мой чемодан и укладывает его в багажник. А потом “по-джентельменски” открывает пассажирскую дверь, приглашая.
Там, в машине, тепло, наверное. А я так замёрзла.
Этот говнюк не упустит стяжать с меня за свои услуги, это я понимаю. Но… он единственный, кому сейчас хоть в какой-то степени не всё равно на меня. Почему-то.
Насколько у меня замёрзли ноги в туфлях, я понимаю только когда встаю и шагаю к машине. Неудивительно – вон снег уже срывается, а я в лодочках на каблуке.
Я сажусь в салон, и Семён захлопывает двери. Меня окутывает тепло и приятный запах кожи и мужского парфюма. Пока Радич садится за руль, я откидываю голову на спинку сиденья и прикрываю глаза, а туфли сбрасываю и поджимаю пальцы на ногах. Без остывших туфель ноги быстрее согреются.
– Продрогла? – спрашивает будто между прочим, заводя мотор.
– Угу, – отвечаю, не открывая глаза.
И через секунду чувствую, как мне по ногам начинает идти тёплый воздух.
Как