В прострации я открыла воду и встала под упругие струи. Финансовые проблемы, квартира… Прислонилась лбом к стене и беззвучно разрыдалась.
3
– Не это, – отрезал Эдуард, когда я, достав из шкафа спускающееся чуть ниже колен розовое платье с крупными пионами, надела его.
Он сидел на краю постели и внимательно наблюдал за мной. Наблюдал за тем, как я укладываю волосы, как, борясь со снова и снова набегающими слезами, наношу макияж, как замазываю тональным кремом тёмные следы на шее.
– А какое? – едва слыша собственный голос, спросила я.
Эдик встал и, подойдя ко мне, принялся перебирать вешалки. Он стоял прямо за мной, и я чувствовала, как тело его соприкасается с моим, чувствовала запах его одеколона, и понимала, что к горлу опять подступает тошнота.
– Вот это, – он вытащил чёрное платье футляр. – Ты в нём кажешься изящнее.
Не помню, чтобы я хоть раз надевала это платье при муже, но спорить не стала. Взяла вешалку в руки. Так и есть – к платью всё ещё была прикреплена бирка. Должно быть, я раз примерила его после покупки.
Ладонь Эдика опустилась мне на спину, меж лопаток, вторая легла на зад.
– Запомни, ты должна постараться, – он задрал подол платья.
Шумно выдохнул, прямо у меня над ухом, поглаживая по бедру. Я старалась не обращать внимания на его касания, старалась, чтобы чувства не захлестнули меня. Член его снова стал твёрдым, и я ждала, что он задерёт подол выше, но делать этого Эдик почему-то не стал.
Стоило ему отойти, я почувствовала некое облегчение.
– Покорми Соню, когда я уеду, – сглотнув вставший в горле ком, попросила я.
– Ты не могла сделать этого сама? – с пренебрежением осведомился он, снова садясь на кровать и наблюдая за тем, как я убираю розовое платье.
– Мы ждали тебя.
Сняв бельё, я отвернулась. Достала чёрный кружевной комплект и надела его. Мельком поймала в зеркале своё отражение, но вглядываться не стала. Чёрное платье-футляр коснулось тела, и я опять нервно вздрогнула. Заставила себя посмотреть на Эдуарда.
– Так лучше? – спросила и, вытащив коробку с лаковыми туфлями, надела их.
– Куда лучше, согласился он и поманил меня пальцем.
Я покорно подошла и встала меж его раздвинутых ног. Глядя снизу вверх, он провёл ладонями по моим бёдрам, забрался под подол и, отодвинув трусики в сторону, провёл меж половых губ.
– Не забудь, что ты должна быть мокрая. Уж не знаю, чего Терентьев нашёл в тебе… – пальцы вонзились в плоть, и я сжалась. Заставила себя сдержаться, не показать чувств. Что-то подсказывало, что это дало бы ему ещё какой-то повод. Какой и для чего? Мне было уже всё равно. По крайней мере здесь и сейчас всё равно. А что дальше… Об этом я и думать боялась, потому что что-то подсказывало – ничего не изменится.
Пальцы медленно скользили во мне туда-сюда, потом чуть быстрее и снова медленнее до тех пор, пока я не