«Постарайся не выглядеть как сумасшедшая…» – эхом в голове отозвался весь его монолог. Я наконец-то сделала первый рваный и судорожный вздох.
Кивнула.
– Ясно. – выдавила слово из четырех букв болезненным и осипшим голосом.
Дубовая дверь распахнулась. Девчонка, не поднимая глаз, вышмыгнула из кабинета, кутаясь в кардиган.
– Извините, но мне пора. – перепуганный голос разрезал повисшую тишину. Я посмотрела ей в спину, а затем вновь устремила взгляд в кабинет. На рабочий стол мужа, на два стакана с янтарным напитком. И на маленькую коробочку из черного бархата рядом с одним из стаканов, котрою я не заметила сразу.
Голова будто наполнилась пульсацией. Уверена, если бы я сейчас увидела свое отражение, то вместо глаз бы нашла налившиеся кровью зрачки.
– Александра. – окликнула я девушку, и сама не узнала собственный голос. Спокойный и деревянный.
Помощница мужа сначала застыла на месте посреди холла, а затем медленно развернулась. И так же медленно подняла на меня испуганный взгляд.
Я неспешно оглядела ее, начиная от худых ног, обутых в черные классические балетки. Скользнула глазами по юбке, простого кроя, не многим выше колена.
И наконец остановила взгляд чуть ниже ее заостренного подбородка. Даже пуговицы рубашки, которые за последние пять минут вновь обрели целомудрие, и теперь были застегнуты наглухо все до единой, не спрятали от моих глаз дорогой кулон из белого золота и сверкающего шарика с бриллиантом, который красовался на тонкой шее.
– Красивый кулон. – глухо призналась я. И не смотря мужу в глаза, вылетела из приемной.
Не попрощалась и не стала больше ничего выяснять. Мне нужно было срочно исчезнуть, чтобы ни Богдан, ни эта девочка, не увидели, как из моих глаз хлещут огромные градины слез.
Я слишком хорошо разбираюсь в ювелирных изделиях, чтобы не понять, что этот кулон той самой марки, в магазине которой муж несколько дней назад совершил покупку.
***
– Ослепла?! Смотри куда едешь, курица! – грубо выругался водитель авто, которое я чуть не протаранила, выезжая с парковки. Мужчина опустил стекло и показал мне пару неприличных жестов, приправив их сверху еще несколькими крепкими словечками для пущей красочности.
Сглотнула обиду и вытерла слезы тыльной стороной ладони, размазав тушь по щекам. Наплевать.
Вжала в пол педаль газа и выехала на оживленную трассу. В голове будто бомбы взрывались одна за одной: он назвал меня сумасшедшей, подарил своей секретарше дорогостоящее украшение, распивал с ней алкоголь после рабочего дня. Перед глазами встает картинка, как Богдан подходит к ней сзади, аккуратно убирает волосы с шеи и застегивает замок цепочки. А потом…
А потом он возвращается домой! Целует нашу дочь! И ложится в нашу кровать!
Нос