Да-да, именно такими... И я тоже...
...На складе, когда заряд батарей прибором проверяли, от кладовщика-прапорщика узнали, что десантироваться будем с вертолетов. Это немного обрадовало, потому что прыгать с парашютом и с рациями – не слишком приятная процедура. От своего собственного веса ноги после приземления болят, а рация тоже не легкая... А если прыгать в горах, то вероятность ноги переломать увеличивается в несколько раз... И, не приведи господи, заставят в темноте десантироваться... Тогда уж точно после приземления только половина отряда на ногах бы осталась и вторую половину на себе тащила...
Но ефрейтор Волк чем дальше, тем больше сиял. Должно быть, мысли в голове вертелись, и представлял он уже, как в родной деревне его, орденоносца, встречают с цветами... Я посматривал на него как на более опытного спецназовца и тоже приобретал уверенность в себе. Мы с ним почти земляки, из соседних областей...
Я стал собираться, но выйти из дома не успел. Мне на мобилу позвонил Волк:
– Ты дома?
– Дома пока...
– Машины пришли...
– Уже на месте?
– Нет, в Москву въехали. На месте будут часа через полтора...
– Добро... Я скоро поеду...
2. ВОЛК
Трубку городского телефона я положил так, что она чуть не раскололась сама и аппарат едва не сплющила. В минуты веселящего раздражения со мной это случается. За прошлый год три аппарата разбил...
И опять у меня, значит, с женой проблемы... Хорошо Онуфрию, он холостой... То есть совсем холостой, всегда, по политическим, можно сказать, мотивам. Потому что отношение к противоположному полу – это большущая, надо сказать, политика... И всегда, наверное, холостым будет... Он по характеру такой... Бабы за ним косяком, а он ни с одной серьезно и тем счастлив... А я со своей уже полгода не живу, хотя официально и не развелся, а она все катит на меня, скалится... Деньги, дура, требует, а не то сдать обещает... При этом повизгивает и прихрюкивает – свинья-копилка... И это при том, что я ей алименты на одну дочку за десятерых, считай, детей плачу... Чесс-слово... А стерве все мало, ей все давай и давай... Вопит, что я все пропью, что есть, и сдохну, а она ни с чем останется... Так пусть, говорит, лучше дочке на «черный день» отложено будет... Непонятно только, зачем она «черный день» дочке накаркивает... Ну, сказала бы, на будущее... И то как-то лучше... Но ей именно «черный день» нравится...
Впрочем, пугаюсь я не сильно. Сдать меня сложно, и это даже она своей неумной башкой с кудряхами вместо мозговых извилин понимать должна. Ни одного факта, ни одного доказательства... Я много ей не болтал, словно чувствовал... Деньги у меня есть? А почему, собственно, у меня их не может быть? И не такие уж большие, кстати, деньги... Это для нее они большие, потому что работать не хочет, а тратить привычка осталась. Да будь у нее и вообще