Все будет.
У нас все будет прямо сейчас. Я стану его женщиной.
А он моим мужчиной, ну вот же, вот. Его рука тянет мою все ниже, учит, как обхватить что – то твердое. Ну как что – то. Член, разумеется. Гладкий, бархатистый. Мои пальцы даже не смыкаются.
– Он твердый…
– Конечно твердый, я же с тобой, – шепчет Наиль, обучая меня, как нужно водить по его плоти. – Нежнее. Не сжимай так.
– Твое желание – закон, – смеюсь я, повторяя его слова. Хотя мне не до смеха. Живот внизу так крутит, словно чего – то в тебе не хватает, словно сейчас мне срочно нужно спасение от неизведанной болезни и только он, он, мой мужчина, может меня спасти.
Он уже снимает с меня шорты, спускает их по ногам и поднимает в воздух, усаживая меня на стол. Ноги шире, пальцы скользят по влажным, гладким, между прочим, складками. Он водит по ним так, как будто делает это постоянно, точно знает, куда нажать, чтобы мое тело точно понимало, чего хочет. Вот точно понимало, что вот эта твердая штуковина срочно должна оказаться внутри…
– Наиль, ну же.
– Да погоди, резины нет.
– Ну какая резина. – смеюсь я. – Мы же теперь вместе, навсегда вместе. Ты и я. Я и ты. Я ведь люблю тебя.
Он моргает пару раз, а между нами расстояние как будто увеличивается. Более того, в моей руке больше нет ни члена, ни башни.
А промежности касается прохладный воздух. Грудь обжигает, но я никак не могу понять это ощущение, только чувствую, как мне плохеет, как водка наружу рвется.
Пытаюсь взгляд сфокусировать. Не понимаю, почему он еще не во мне.
– Наиль. Что – то мне плохо…
– Так тебе полежать надо. Пойдем в кровать отведу.
Он доставляет меня до спальни.
– Вот, это моя.
– Отлично, – слышу над головой.
– Все, я лежу, я вся твоя. Бери меня, любимый.
– Ага, сейчас, только пойду телефон возьму.
– Будешь делать интимные фотографии, извращенец? – смеюсь, поворачиваясь набок и глаза закрывая. Что – то мне не до секса, спать хочется.
– Ага, фотки. Спи-спи, – накрывает он меня.
– Со мной ложись, а предбрачную ночь можем на утро перенести, ты же не обидишься?
– Нет конечно. Спокойной ночи.
Глава 8.
Во сне какая – то муть. В школе снова. Словно я голая стою, а весь класс надо мной смеется. Лиц почти не видно, зато различается смех Наиля. Громкий, почти издевательский.
Я открываю глаза резко, словно кто – то меня из этого сна вышвырнул за шкирку, как нашкодившего котенка.
Я моргаю пару раз, пытаясь не то, что проснутся, а словно из комы выйти. Сначала плечами пожимаю. Мне нередко снятся сны, когда надо мной смеются близкие люди. Та же Лиза. Та же мама… Глеб… Наиль.
Я чищу зубы, но вдруг понимаю, что что – то не так. Какое – то смутное