Его чёрное сердце. Искупление. Алиса Ковалевская

долго не решалась присесть. Длинное платье тихо шуршало при каждом движении, а мне казалось, что звук оглушительный. Сразу же после росписи один из охранников Амина отвёл меня в машину. Объяснять никто ничего не стал. Только раз я перехватила взгляд отца, но подойти мне так и не дали. Где сам Амин? Почему меня не отвезли в ресторан? Я не понимала ничего. Ничего, кроме одного: он женился на мне затем, чтобы отомстить.

      – За что? – я встала у окна, вцепилась в подоконник и что было сил попыталась вспомнить.

      Поездка, клуб… Рука Лейлы на округлом животе, сладкие коктейли. И всё. Дальше – пустота.

      Вернувшись к постели, я села на край и уставилась на запертую дверь. С собой у меня не было ни телефона, ни одежды. Ничего. Белое платье, изящные туфли и страх перед будущим. Сказанные Амином слова о брачной ночи впечатались в сознание. Сильнее – его взгляд.

* * *

      – Вставай! – раздался голос у моего лица.

      Не успела я открыть глаза, оказалась на полу. Платье перекрутилось вокруг ног и мешало двигаться. Амин стоял напротив, расставив ноги, и смотрел с презрением. Окно за его спиной было тёмным. Всю прошлую ночь я не могла сомкнуть глаз, а сейчас уснула и не заметила, когда он вернулся.

      – Амин… – шёпот был едва слышен.

      Он криво хмыкнул и стал надвигаться.

      Инстинктивно я поползла назад. Он всё шёл на меня. Наконец ему это надоело, и он рывком поднял меня на ноги. Посмотрел в лицо.

      – Кем бы ты ни была, – проговорил он холодно и одновременно с яростью, – одного у тебя не отнять.

      Я сглотнула. Спросить, чего именно, не смогла – так сильно колотилось сердце и так он пугал меня. Он дотронулся до моего плеча. Слишком нежно, чтобы это могло быть правдой. Правдой оказался рывок. Он потянул платье так, что ткань впилась в тело.

      – Ты очень красивая. И теперь ты моя. – Очередная усмешка. – Так что не будем откладывать, Саб, – он вновь нежно коснулся моей щеки.

      Слишком нежно. Но в глазах его не было никакой нежности. Только ненависть и чернота.

Настоящее

      Воспоминания нахлынули лавиной. Разрушительной и беспощадной. Губы задрожали. Разжав руки, я отпрянула от дочери. Прижала пальцы к губам.

      – Не надо! – возмущённо вскрикнула Жасмин, путая слоги, так что разобрать, что она говорит, можно было с трудом. – Почему такая?! Почему?!

      Вместо почему она говорила «потемь», «не надо» звучало, как «не дяна», но я знала, что она хочет сказать. Только сейчас я поняла, что она тоже плачет. Я и правда напугала её!

      – Возьмите, – Нюра сунула мне чашку с водой.

      Сама присела рядом с кубиками. Протянула один моей малышке.

      – Я тебе сегодня говорила, что ты должна будешь поехать в волшебное путешествие, помнишь?

      – Нюра! – дочь расплакалась сильнее. Потянулась к ней. – Не хочу. Нет…

      – Ну что ты? – пальцы чужой женщины прошлись по тёмным, вьющимся волосам. – Тётя просто увидела тебя и удивилась, какая ты красивая малышка. Она никогда не видела таких. И расплакалась от радости, что в путешествие