– Конечно. Говори, что надо. Я все выполню.
Голос у мужика властный и чуть надтреснутый. Чувствуется усталость или сильное огорчение.
– Я умираю, – вздыхает мадам.
– Не говори глупости, – раздраженно бросает он. В двойном «г» натренированное ухо улавливает знакомое придыхание. Южный говор. До боли родной.
Странная ситуация.
По-хорошему нужно свалить из квартиры. Немедленно! Тихо выйти из подъезда. Запрыгнуть в тачку и гнать до самого Парижа. А там снять номер в любом отеле. И оторваться по-взрослому.
Поднявшись с постели, так чтобы не скрипнули пружины матраса, шлепаю босыми ногами к окну. И за малым не матерюсь от изумления. Около входа во двор и по периметру двора позиции занимают люди в черных костюмах. Личная охрана гребаного Николя.
Капец! Мы попали!
Незаметно выйти не получится. Лучше переждать. Затаиться на время. Прикинуться дохлым, как любит говаривать крестный.
Из глубины души поднимается дикое раздражение.
Саманта, твою мать!
После измены невесты я не ищу серьезных отношений. Жить можно и так. Менять девочек, вести бизнес. Мечтать о Золотой рыбке. Болтать, но не перемешивать. Пока Саманта мне нравится. Чем-то напоминает девочку из третьего люкса. И как любовница прекрасна. Податливая, послушная и нежная в койке.
Но слишком упряма. Подчиняется мне только в постели и не желает даже слышать о переезде в центр, считая любое мое материальное участие проституцией. Естественно, меня немного напрягает ездить на окраину города. Но что не сделаешь ради хорошего секса?
В Шангри-Ла мы бы точно не влипли в это дерьмо. И прекрасно бы провели время!
Но пить «Боржом» уже поздно. Сейчас главное, не нахамить упрямой девице. Еще один скандал тут явно ни к месту.
Подхватив с тумбочки сотовый, печатаю сообщение крестному. Интересно, он знает этого самого Николя? Насколько он опасен? Можно ли здесь оставлять Саманту?
«Какой адрес? Сейчас вывезем тебя», – через минуту приходит сообщение от пахана. Коротко и по делу. Он вечно занят. То бизнес, то жена с дочками. Но в трудную минуту всегда подставит плечо.
«Все так плохо?» – пишу, прислушиваясь к происходящему за стеной.
«Ты вляпался в скверную историю, малыш, – отрезает крестный. – Жди. Сейчас пацаны подскочат. Отобьют, если что».
Крестный не паникер. Если отправляет мне помощь, значит мы действительно попали в переделку.
– Одевайся, – шепчу Саманте одними губами.
Она послушно кивает. Тянется к шифоновому платью, которое я подарил накануне. По голубому полю разбросаны белые и розовые цветы. Наблюдаю, как тонкая ткань облаком падает на голое тело. И испытываю дикую досаду.
За каким хреном сюда принесло Николя и его чертову бабу? Другого места она не нашла, чтобы помереть?
– Это было убийство по неосторожности, – глухо признается мужик за стенкой.
– Да ну? – зло усмехается женщина. – Три ножевых?
И я словно наяву вижу ее кривую ухмылку.
В