– Я не собирался прикасаться к твоей девушке. Я же не самоубийца трогать ту, которой ты одержим. Еще руку мне потом оторвешь, – ответил незнакомец. – Подожди… Ты называешь ее Куницей?
– Я ею не одержим, – Флавье проигнорировал вопрос касательно того, как он называл меня и ответил лишь этой короткой фразой. Я не видела Леон-Гонтрана, но чувствовала дуновение свежего ветра и еле ощутимые нотки запаха сигаретного дыма, из-за чего решила, что Флавье курил около дальнего окна.
– Да-да, конечно, – незнакомец сделал несколько шагов в сторону и его голос отдалился от меня. – Леон-Гонтран, можно я тоже буду называть ее Куницей?
– Нет.
– Да, ты совершенно не одержим этой девушкой. Только сейчас, когда я попросил разрешения тоже называть ее Куницей, ты стал похож на хищника, который приготовился к схватке с тем, кто посмел посягнуть на твою собственность.
– Джерард, ты меня раздражаешь, – обычная фраза, сказанная ровным тоном, но даже я поняла, что это было предостережением для этого парня не говорить лишнего. – Ты видишь то, чего нет.
– А ты, оказывается, еще тот ревнивец и собственник. Очень неожиданно, особенно если учесть, как раньше ты относился к своим девушкам, – не унимался Джерард. – Когда очнется твоя девушка, нужно будет позвать сюда Луи и Бенуа, чтобы мы все с ней познакомились.
– Только попробуй, – Флавье явно не был в восторге от идеи своего собеседника. Мне почему-то показалось, что на этих словах он закатил глаза. – Я же потом могу к тебе домой прийти.
– Нет, этим ты меня уже не напугаешь, – после слов Леон-Гонтрана я подумала, что он говорил угрозу, но после реакции Джерарда поняла, что это было нечто сродни шуточной угрозы, которая мне не была понятна. – Кстати, Бриджит очень огорчится, когда узнает, что у тебя появились серьезные отношения. Не удивлюсь, если моя глупая сестра уже распланировала ваше первое свидание, свадьбу и рождение детей.
– Знаешь, мне как-то все равно.
– Очень грубо с твоей стороны с таким безразличием относиться к моей сестре. Хотя я рад, что ты нашел себе девушку, к которой ты начал относиться серьезно. Поэтому я и хочу, чтобы ты нормально познакомил ее со мной, Луи и Бенуа. Мы твои лучшие друзья, но о Лорет узнаем только из слов посторонних.
Дальнейшую суть разговора я упустила. Виски сдавило и на несколько минут, из-за этой адской боли я вообще перестала что-либо понимать. Лишь отдаленно я слышала фразы, суть которых уловить не могла. Зато в сознании плавно отпечатывалась интонация этого разговора.
Флавье разговаривал с этим парнем, как с равным себе, несмотря на то, что в его словах все равно проскальзывала грубость, к которой Джерард скорее всего привык и уже не обращал на нее внимания. Было видно, что они, действительно, друзья, что казалось очень необычным, поскольку Леон-Гонтран к большинству своих знакомых относился