До конца не привыкла к нему, но уже так боюсь потерять его поддержку, перестать чувствовать его в своей жизни.
Надеюсь, что ничего плохого с нами больше не случиться, и черная кошка между нами не пробежит вдруг.
– Я буду рада присоединиться к ней, – лишь мягко ответила я.
– И мы рады принять тебя, – ласково поправила она прядь моих волос, что выбилась из хвоста на макушке. – Такой бриллиант в наше время днём с огнём не сыщешь. Ангелочек…
А я вдруг смутилась и покраснела.
Вчера ночью под самым носом у Альбины я была вовсе не ангелочком, а очень даже плохой девочкой…
Господи, Даня…
Я тебя когда-нибудь прибью за твои шалости.
Заставил меня краснеть перед своей мамой!
Вскоре спустился Даня, и наш диалог с мамой прервался.
Мы все вместе позавтракали и отправились за вещами деда, а потом – к нему в больницу.
– Волнуешься, что будут плохие новости? – спросил он, сжимая мои пальцы в своих по дороге к отделению.
– Да. А как ты понял? – подняла я глаза на него.
– Чувствую тебя, Бэмби, – ответил Даня, глядя на меня внимательно глядя на меня своими карими глазами. – Да и понятное всё это. Я тоже переживаю. Но уверен, что все будет хорошо. Твой дед еще всем покажет!
Я улыбнулась ему в благодарность за поддержку, и мы вместе вошли в двери отделения.
Что бы я делала, останься бы в той ситуации одна… Страшно представить.
Без Дани мне не справиться бы было.
Но он есть. Но со мной. И никуда не исчезнет… Верю в это.
14.
– Дед… – бегом бросилась я по палате к нему. Мне было просто необходимо прижаться к нему, почувствовать его тепло и услышать, как стучит его сердце. Эти сутки, когда он был без сознания, я прожила как на иголках. И ведь во всём виновата сама…
Остановилась возле его постели и осторожно присела на стул рядом, а потом всё же прижалась к нему и обняла – осторожно, чтобы не задеть провода медицинских аппаратов, к которым всё ещё был подключен мой дедушка.
Он пришёл в себя ещё ночью, состояние его стабилизировалось – слава небесам!
Однако о переводе в обычную палату в ближайшие сутки речи, конечно, не вели врачи. Необходимо было пока ещё наблюдать. Организм немолодой, в любой момент ситуация могла измениться и ухудшиться, но об этом я не позволяла себе думать.
Верила же я, игнорируя все остальные доводы разума, что Даня встанет, и ещё будет жить как полноценный человек. И так оно и вышло… Теперь нужно точно также верить в деда. А вдруг сила мысли и в самом деле имеет вес и способна материализоваться?
Говорят же, что наша вера в победу – уже половина успеха, что самовнушение играет очень большую роль в нашей жизни, а эффект “плацебо” порой спасает не только нас самих, но и наших близких, кто уже потерял веру и силы бороться, но получил их снова – через нашу веру в них.
– Огонёк… – слабо улыбнулся мне самый родной на земле человек.