«Руди держись. Из-за меня мы попали в такую ситуацию, поэтому мне нас всех и выпутывать», – думал Саман, перепрыгивая через ручей и еще раз поцарапав лицо об ветку.
Он указал Морицу подняться к дороге и молиться, что там будут проезжать еще машины. А Карлин он попросил присмотреть за Руди и проверять, чтобы ремень, которым они обвязали его ногу, был все время туго затянут. Затем бросился в глубь леса, к детскому лагерю, что находился недалеко. Саман как-то работал там вожатым, когда учил немецкий по программе ассимиляции для беженцев. Еще днем, он предлагал заехать сюда, чтобы навестить старых знакомых, но Карлин сказала, что выпрыгнет из машины, если они не будут в Хаптоне уже этой ночью.
«Мы же проехали мимо вывески пару минут назад, где же этот гребаный лагерь?», – со страхом сказал он про себя. «Лучше бы я никогда не садился за руль».
Связь все еще не ловила, но телефон неплохо освещал скользкую чавкающую грязевую тропинку, по которой он бежал. Саман был среднего роста и крепкого телосложения. По нему и не скажешь, что последний раз он бегал подростком в пустынях Йемена. В правом боку сильно кололо, но останавливаться было нельзя. Он вылетел на опушку леса, и резко скатился вниз по холму. Мокрая трава смягчила падение, но ему потребовалось три долгих сердцебиения, чтобы прийти в себя и вновь рвануть вперед. Он уже видел огни окон, горящих в деревянном домике, что возвышался над дюжиной таких же, но размером меньше, сооружений.
Саман со всей скорости ворвался в тонкую скрипящую дверь. Казалось, у женщины, что с криком обернулась, сейчас выскочит сердце.
– Чего вам нужно? – выжала она из себя.
– У нас нет денег, – со страхом сказала девушка помоложе, притягивая к себе стационарный телефон.
– Мне нужен ваш телефон.
________
Утирая лицо полотенцем, Томас потянулся к звонившему мобильнику, что лежал у раковины его мраморной ванны.
– Хофман слушает.
– Сэр, простите, что так поздно звоню, но канцлер хочет поговорить с вами, – спокойно сказал Мани.
– Пусть позвонит через пять минут.
Томас бросил трубку. Он нагишом вышел из ванной комнаты и посмотрел на часы в гостиной. Два часа ночи.
«В Хаптоне такое же время. Неужели Стельзер тоже страдает бессонницей?»
Пока он натягивал домашние штаны, телефон на стеклянном столе завибрировал.
– Канцлер, какая честь, – Томас Хофман пытался звучать как можно искреннее. Кажется не получилось.
– Губернатор,