– Хаш, погоди, – остановил его халасатец.
Он стоял, скрестив руки на груди. Темнота скрывала его лицо, но голос звучал неуверенно.
– Ты это видел?
Дикарь опустил оружие и непонимающе уставился сначала на приятеля, потом на скорчившееся тело у ног.
Ро предпочёл бы, чтобы на него не смотрели. Выглядел он неказисто, а ещё намеревался сбежать, а это весьма сложно, когда на тебя таращатся. Вызов обернулся грандиозным провалом. Больше никаких «сам». Попросится в банду, если унесёт ноги.
– Эй, ты!
Теперь Халасатец ухмылялся, по-идиотски вращая на пальце ножницы.
Морщась от боли, Ро попытался встать, но стоило кое-как выпрямиться, как его снова швырнуло на стену, на этот раз спиной. Вокруг тишь да тьма, ни души, ни ветерка. Сам воздух отчего-то сделался плотным и вздумал толкаться, словно на вызов незадачливого вора явились поглазеть все двенадцать благостных и порочных богов. Ну или как минимум Ликий – бог коварства и обмана, в компании проказливого Ветровея и злокозненной Наминэрии.
– Эй, я к тебе обращаюсь! – напомнил о себе халасатец. – Кто ты такой и откуда взялся?
– А не твоё собачье дело! – процедил Ро, выискивая шанс для бегства.
Ави ждал ответа не меньше приятеля и зарядил наглецу кулаком по зубам.
– Он что – алорец? – удивлённо заметил громила и навис над рухнувшим, разглядывая с ещё большим интересом.
– Похоже из «этих», – халасатец сделал неопределённый жест.
Ро слушал вполуха, пересчитывая языком зубы и сплёвывая кровь. Хаш весил больше него раза в два, а с кулака бил не хуже тарана. И как только голова на плечах удержалась? Но сетовать на боль было рано или уже слишком поздно. Время действовать или сдаваться.
Поборов дурноту, Ро перекатился в сторону и снова распластался на мостовой, прибитый немыслимой силой.
«Да понял я, понял! – зашипел он про себя. – С первого раза всё понял!»
Но лукавым богам по-прежнему казалось, что урок не усвоен. Теперь уже халасатец вздумал пинаться, правда получалось у него на порядок слабее. Пара ударов, и руки наёмника зашарили по карманам.
– Что тут у нас? Хм, ни денег, ни чего-либо ценного. А это что? Сабля? С какого трупа ты её снял?! С утопленника? Парень, на ней ржавчины больше, чем в твоей башке!
Сталь загремела, отброшенная в сторону, как какой-нибудь мусор.
– А ну не дёргайся! Делай, что говорю, и, может быть, не прирежу.
– Иди на хер!
Ро всё-таки извернулся и заехал подонку ногой в живот. Сделал он это не сильно, но с удовольствием, однако тут же подоспел ави, чтобы выбить дурь вместе с духом. Лёгкие опустели, в глазах потемнело, но сырые камни и жёсткие подошвы умели возвращать в чувства.
Обессиленный, Ро только и мог, что скорчиться и прикрыть голову и рёбра руками.
– Довольно, –