Уже зная, в какое время я ужинаю, девушка садилась за стол на кухне. Лицо бледное, серые круги под глазами. Полина сидела и молчала. Потом вежливо благодарила за ужин и снова уходила к себе.
Также я заметил, что в течение трёх дней обед оставался нетронутым. Это мне не нравилось, и я собрался поговорить с Полей за ужином.
Как обычно, девушка не появилась на ужин. Я поднялся на второй этаж и постучал. Ответа не последовало. Тогда открыл дверь и вошёл. Полина лежала с наушниками в ушах и смотрела в потолок. Вырвал один наушник из её уха.
– Спускайся ужинать, – строго сказал я.
Полина посмотрела на меня пустым взглядом, вынув второй наушник.
– Спасибо, я не голодна, – тихо произнесла девушка.
– Послушай, девочка, ты сейчас встанешь и пойдёшь ужинать. Если нет, то я привяжу тебя к стулу и запихну всё в рот насильно. Живо на кухню, пока я не разозлился.
Я, как всегда, не повысил голос, но в нём было столько холода и власти, что девушка вздрогнула.
– Через минуту не увижу тебя на кухне, пеняй на себя, девочка. Меня просили за тобой присмотреть, а каким образом я должен это делать, не уточнили. Так что делай выводы.
Она встала и медленно поплелась на кухню впереди меня.
Сели за стол. На ужин было картофельное пюре и котлета. Марина готовит потрясающе, но я видел, что Поля снова насильно запихивает в себя еду.
Я видел, как она мучается. Нахмурился. Да, отец говорил, что у Поли началась депрессия, но он был неправ. Депрессия уже вовсю прогрессировала.
И чего её не показали психологу. А может, показывали да без толку. Хм, ситуация.
Вдруг раздался противный скрежет вилки о тарелку. Он разрезал тишину и неприятно ударил по ушам.
– Извините, я не хочу есть, – сказала Полина и опустила голову.
Я подошёл и поднял её голову, подхватив двумя пальцами за подбородок. В глазах девушки стояли слёзы. Чёрт, что происходит?!
– Иди в гостиную. Сядь в кресло. Я хочу, чтобы ты была там, когда я приду. И запомни, правое кресло моё. Ты не имеешь права там сидеть.
Полина ушла, а я сел на прежнее место и спокойно доел свой ужин. Думал, что девушка возмутится, скажет: «Почему я не могу сидеть там, где хочу?» Возможно, она демонстративно сядет в правое кресло. Молодёжь она такая, настоящие бунтари. Я и сам в молодости был такой. Уже в пятнадцать считал себя взрослым, но, к счастью родителей, доказывал это не глупыми выходками.
Каково же было моё удивление, когда Полина не сказала и слова против. Более того, она сидела там, где и велели. Голова опущена, руки теребят край футболки.
Девочка моя, да ты прирождённая саба, но наверняка этого не осознаёшь. Может, и не слышала о Теме никогда.
Я сел в соседнее кресло и положил ногу на ногу, обняв руками колено.
– Посмотри на меня, девочка.
Полина робко подняла голову.
– Я виноват перед