Условия нашей жизни существенно менялись. Было нам тогда по 19 – 20 лет, но мы уже стали офицерами! Ушли сразу в прошлое увольнения и увольнительные записки. Изменился внешний вид. Улучшилось и материальное положение: в дополнение к должностному окладу мы стали получать оклад по воинскому званию в размере 400 рублей. Но жить мы продолжали в тех же казармах и жизненный уклад остался прежним. Тот же распорядок дня, подъем, построение в полуодетом виде, утренняя зарядка с пробежкой и неизменным упражнением на 16 тактов, вечерняя поверка и отбой. Сразу же после приказа мы сдали на склад свою старую форму солдатского покроя и получили полевую офицерскую.
Нам выдали х/б гимнастерку, шаровары, снаряжение (ремень с исчезнувшей сейчас портупеей), фуражку, погоны и хромовые сапоги. Но называлась эта форма почему-то не полевой, а летней. Да и полевых погон после войны тогда уже не стало. Потом еще выдали яловые сапоги. Остальное (зимнюю, а точнее, повседневную для строя форму) централизовано заказали шить в Гомеле в военторговском ателье. В нее входили закрытый однобортный цвета хаки габардиновый китель со стоячим воротником, габардиновые же темносиние бриджи (так называемые «галифе»), шапка и темносерая шинель. Брюки навыпуск не выдавались и желающие могли их сшить или купить за свой счет. Поверх кителя одевался ремень с портупеей. В таком виде мы ходили на занятия. Ходить на них в брюках навыпуск или без снаряжения не разрешалось. Вне строя (т.е. после занятий) ремень с портупеей с кителя можно было снять. Потом нам сшили еще и парадную форму: закрытый однобортный мундир цвета хаки, темносиние бриджи, светлосерую шинель. На петличке воротника мундира были золотистые шевроны, а на обшлагах рукавов размещались «катушки». У младших офицеров было по одному шеврону и «катушке», а у старших – по двое.