Придет рабочий класс.
* * *
Первое «дерьмо» России
На поверхность поднялось,
По-хорошему красиво
За развал страны взялось.
Одинокие туземцы,
Отщепенцы, подлецы.
И без чести иноземцы
Демократий кузницы.
Я не верю в дикий запад.
Я не верю в русский дух.
На мозги чужие капал
Холод бешеный разрух.
Кто бежал тогда на запад?
Из России – на восток?
По России тихо драпал,
Наводил на Русь мосток.
Как невинная мадонна,
Как неверная жена,
Все без ропота и стона,
Все покинули меня.
Догола меня раздели,
Но оставили в штанах.
Что-то, видно, захотели
Подержать в своих руках.
* * *
Сколько крови, сколько стонов
Земля русская взяла.
Перевернутых поддонов
Испугаться не смогла.
А в поддонах всегда пусто,
А над ними тишина.
Все замешено негусто:
Все разбавила вода.
Лед на склонах бесхребетных
Удержался на века.
А теплом лучей бесцветных
Растопить его нельзя.
Случай буйного позора
Остается навсегда.
А морозного узора
Не увижу никогда.
Танцевал я на морозе:
Три притопа, два – присест.
Не скажу чужой я розе,
Что на теле ее крест.
Сохранятся капли крови
В замороженной земле.
Не достоин лучшей доли
Я, как ты, и мы, как все.
* * *
Не грустите о юности нашей,
Когда было все ясно, как днем.
А питались туристов кашей,
И веселыми были лицом.
Когда все по плечу: даже горы
На коленях стояли с утра,
Чтобы наши большие споры
При подъеме решить нельзя.
Потому что крутые подъемы
Не давали в пути говорить.
А глубоких щелей изломы
Заставляли красиво жить.
Ярко солнце тогда улыбалось:
Не хотело сберечь лучи.
И тогда нам всем казалось,
Что все стонет от любви.
Лунный вечер всю грусть разгонит,
И притихнет тишина.
Возле дуба береза стонет,
И под ними вздыхает земля.
Не грустите печальные люди:
Жизнь прекрасна и коротка.
Не грустите веселые люди:
Уберет грусть улыбку с лица.
* * *
Видно, женщина ночью устала:
В электричке закрыла глаза.
Видно, страсть врасплох застала.
Видно, ночью не спала.
Утомленные синие губы:
Видно, жарок был поцелуй.
А красивые белые зубы —
Откровенно: не балуй.
Не балуй наблюдательный парень
И улыбку ехидно