Через запыленные стекла огромных окон проникало утреннее холодное солнце. Несмотря на почти минусовую температуру снаружи, дверь на террасу была распахнута настежь, открывая вид на бескрайнее отравленное море.
Ашерс-фолл определенно являлся еще одним местом, в котором Деми никогда и ни за что не захотела бы жить. Однако ее маленькая собеседница и этот особняк сочетались между собой настолько эстетично, насколько вообще могли подходить друг другу готический дом и бледная девочка с черными волосами.
Поразившись этому открытию, Деметра вдруг на мгновение узнала в Грим Фаталь себя в раннем детстве. Тогда, должно быть, она выглядела так же.
Несмотря на невысокий рост, в стройной фигуре Грим, затянутой в темное платье, проглядывало что-то грациозное, а черные глаза были полны мудрости и детской наивности одновременно. Но еще в ее взгляде проскальзывала какая-то мистическая угроза, будто бы тайная магия, непостижимая для обычных смертных. Самая юная правительница из членов Верховного Ковена Нью-Авалона казалась вырванной со страницы старинной книги сказок. И очень, просто до ужаса, напоминала проклятую копию Лилианны Эмброуз.
Эти необъяснимые совпадения, помимо всего прочего, вынудили Деми принять приглашение. Она жаждала ответов, и Грим тут же стала для нее еще одной частичкой смертельной головоломки, из которой невозможно было выбраться.
– Ты как соловей, – сказала Грим Фаталь, нарушая долгое молчание.
– Что? – переспросила Деметра, удивленная подобным сравнением. – Почему это я – как соловей?
Девочка пожала плечами и подошла к комоду, с которого, привстав на цыпочки, сняла круглую латунную клетку с механической птичкой внутри. Она вернулась к дивану, на котором сидела Деми, и поставила клетку на стол перед ней.
Несколько поворотов ключа – маленький соловей встрепенулся, как живой, и запел. Однако запел как-то надрывно и душераздирающе печально.
– Живые соловьи не поют в неволе, – сказала Грим Фаталь, выразительно посмотрев на Деметру. – Угодив в клетку, они бьются об нее до самой смерти или вовсе сходят с ума. Эту птицу подарила приемная мама, когда мне исполнилось пять. Посмотрев на тебя, я почему-то сразу подумала о ней. Наверное, тебе тяжело приходится в этом мире?
– Так и есть, – признала Деми, с содроганием вспоминая свои собственные мысли о птице и клетке, когда она решила отправиться к «мосту». Не могла же эта девочка каким-то образом проникнуть в ее голову? Или все же… могла?
Когда соловей смолк и гостиная вновь наполнилась шумом волн, разбивающихся о скалу, доносящимся с террасы, Деметра не удержалась от того, чтобы задать главный вопрос:
– Кто ты такая?
Грим Фаталь посмотрела на нее удивленно.
В этот момент в комнату одновременно вошли Вивьен Ашер и лакей с подносом, на котором размещались фарфоровая посуда и обещанный грушевый пирог.
– Не знала,