Внутри ротонды было много света, проходящего через сплошной хрустальный купол и отражающегося от отделанных белым мрамором стен, возле которых стояли диваны, обтянутые небесно-голубым бархатом, и вазы с летними цветами и тропическими растениями. В центре располагался журчащий фонтан с плавающими в воде рыбками. Некая девушка, сидевшая неподалеку от фонтана, играла на арфе.
Антуанетта подумала, что эта девушка могла быть кем-то из Тринадцати Первых, однако они прошли мимо и стали подниматься по широкой винтовой лестнице. Миновали несколько светлых коридоров и покоев, обставленных уютно и, казалось бы, даже простовато для главных богов. Пока наконец не оказались в комнате, чересчур похожей на спальню в ее собственном доме – с белоснежной мебелью, кроватью на постаменте, бассейном с голубой водой и дверью, занавешенной прозрачным тюлем, очевидно, ведущей не куда-то, а на террасу.
Антуанетте стало совсем не по себе. Она будто бы переместилась обратно.
Не могла же она жить в особняке, построенном по приказу Тринадцати Первых? Или могла? Ведь весь остров был создан ими. Но и это не объясняло, почему их комнаты настолько схожи. На секунду ей показалось, что разум затуманили чарами, а она вдруг очутилась в фантасмагорическом сне, где не могла разобрать, что реально, а что – нет.
И пока Антуанетта вертела головой, удивляясь обстановке, провожатая Лили куда-то исчезла. А из угла, с незамеченного ранее кресла поднялась фигура в просторном белом плаще с низко накинутым на голову капюшоном – так, что вместо всего лица были видны лишь подбородок и часть рта.
– Будь спокойна, Антуанетта, – сказала фигура молодым женским и отчего-то кажущимся знакомым голосом, читая ее мысли. – Все сны одновременно реальны и нет. То, что кажется странным, уже могло происходить в другом мире, в другое время, с кем-то другим. Но очень на тебя похожим.
– Вы не хотите показывать мне настоящую комнату и настоящую себя, – предположила Антуанетта. – Кто вы?
– Это не столь важно, – улыбнулась богиня. – Важно лишь то, что будет.
– Всех жителей острова волнует именно этот вопрос, – сказала Антуанетта.
«Боги что-то задумали. Что-то нехорошее», – вспомнила она слова Тома и усилием воли постаралась вернуть своим мыслям контроль. Она не должна была позволить и дальше дурачить себя чарами, даже если это будет последним, что она сделает в жизни.
– Ворон не прилетит – вот что сказала мне Лилианна Эмброуз. Почему? Кто она такая? – спросила Антуанетта, и ее голос прозвучал злее, чем хотелось.
– Ты знаешь ответ, – протянула богиня, не двигаясь с места. – Ворон не прилетит потому, что таково наше желание. Этому механизму нечего делать здесь, на небесном острове, и мы его не пропустим. Все останется по-прежнему. Жителям Эйрина не о чем волноваться…
Антуанетта уловила скрытое напряжение в интонациях, осознав, что ее визит и вправду не принесет ничего хорошего.
– …в отличие от жителей