На обед я сделала спагетти. Затем меня стали манить лежавшие на столе альбом и карандаши. Мне хотелось взять их в руки и на несколько часов выпасть из реальности. Но нечто мерзкое и надоедливое царапало мое нутро, кажется, это была совесть. Я взглянула в окно, на погибающий заброшенный сад, и поняла, что придется на время забыть про свои эгоистичные желания и помочь этому изнывающему клочку земли. Только жестокий, лишенный всякого милосердия человек, может смотреть на страдания живого существа. Вопреки мнению многих людей и религиозных сект я верю, что растения имеют душу. Возможно, отличную от человеческой, но все же имеют. И верю в то, что некоторые люди лишены ее, не по рождению, а в силу своего образа жизни. И они ходят по земле, как те надувные куклы, пока не лопнут, испуская воздух. И ничего от них не останется кроме зловонного запаха пустоты. Но с природой так не бывает, вы не встретите пустого и безликого цветка или дерева. Таким трагичным уделом наделены только люди.
Я вышла в сад. Начать нужно было с уборки полусгнившего яблочного ковра, вокруг которого сворами летали мухи и пчелы. Воздух был наполнен жужжанием и запахом гнили. Думаю, только Шиллера могла вдохновить такая атмосфера, у меня же она вызывала легкий приступ тошноты. Затем, мне следовало очистить клумбы от сорняков. Так уж у нас заведено: обычной траве рядом со сливками растительного мира, было не место. Наш глаз готов воспевать красоту, одаривать ее заботой и любовью. Мы укрываем от холодов розу, поливаем ее, если настала засуха, вдыхаем аромат ее цветов. Но, с тем же усердием, что мы охраняем розу, мы уничтожаем, то, что прикрывает прелесть ее цветения. Безжалостно мы обрываем одну жизнь, чтобы продлить другую. И снова и снова пробиваются сквозь яркие цветы их вечные безликие спутники. Быть может, чтобы ненароком, совсем случайно, получить взгляд полный восхищения и любви, причитающийся не им, но все же, в их сторону. А затем опять тяпка, по стеблю или корневищу, и безобразный вредитель больше не засоряет вид благоухающих клумб. Я должна была так поступить. Это оправданная жестокость, если конечно, такая имеет место быть.
Сгнившие яблоки нужно было вынести в лес, выбросить их в небольшой овраг за домом, цветы полить. И вот, мой сад уже не похож на умирающего пациента, он реанимирован и идет на поправку. Мне стоило позвонить матери и обрадовать ее этой новостью. Она гордилась бы, потому что знает, как я не люблю копаться в земле. Но я не стала. Взяла в руку телефон, с минуту смотрела на него, а затем положила обратно. Потому что знаю, что она бы начала плакать, а я этого не выношу. «Позвоню завтра»– решила я. Завтра.
У вас есть самое яркое и счастливое воспоминание из детства? Я говорю из детства, потому что только эти воспоминания могут быть наполнены поистине чистым восторгом, без примеси взрослых мыслей, суждений и оценок. Ребенок