Незнаев и его друзья. Иван Килин

его нальют. А, зная Кимычева, быть в этом уверенной она точно не могла. Да он с вином, скорее всего, провозится неизвестно сколько. Пока сообразит (после ее намека), что надо налить вина. Но надо же сбегать на кухню за бутылкой. Принести ее, но она, разумеется, окажется не охлажденной. Поэтому – опять на кухню, охлаждать вино. Затем принести охлажденное вино, но, без сомнения, не принести бокалы. Далее – притащить бокалы, но при отсутствии штопора. Потом вспомнить, что надо нарезать фруктов, а они окажутся, как назло, в багажнике его такси на стоянке. Соответственно дальше – на стоянку. Но обязательно вернуться домой, так как забыл ключи от машины. И это ладно, если не воспользуется своими знаменитыми картами, чтобы точно определить маршрут до кухни и до стоянки.

      И это же только эпопея с вином. О главной части Минометкина даже старалась не думать, чтобы не портить себе настроение. Там, скорее всего, предполагалась долгая подготовительная фаза с изучением энциклопедических справочников, поход за необходимым для осуществления совместной работы средством в ближайшую аптеку потому, что представить себе то, что Кимычев все подготовит заранее, Минометкина, даже делая над собой усилие, не могла. А дальше, что называется, по расписанию. До аптеки дошел, вспомнил, что забыл деньги. Вернулся – там этого нет. Пошел в следующую, но, чтобы не ошибиться с маршрутом направился в машину, посмотреть карту, пока нашел другую аптеку, она, с большой долей вероятности, уже закрылась.

      Если же каким-то чудесным образом фазы вина и подготовки закончатся тем, что Минометкину не разорвет от злости, третья фаза вне всяких сомнений должна была добить ее окончательно уже на стадии, когда Кимычев, сняв тюбетейку и положив ее на стул, потом передумает и решит остаться в тюбетейке. Затем будет медленно и аккуратно вешать на спинку стула свои брюки ровно по стрелочкам. Представлять окончательный финал всего этого представления Минометкина принципиально не стала.

      Но у нее оставался еще один кандидат. По слухам, он был теневым магнатом, промышлявшим песком в каких-то космических масштабах. В голове Минометкиной рисовалась картина, как четверть или даже треть пустыни Сахара загружается на какие-то бесчисленные платформы, корабли, фуры. И куда-то вывозится. Куда? А, черт его знает. Зачем? Это еще более ей было непонятно.

      Но то, что основной навар поступал в карманы немного странного парня с квадратной головой и очень круглыми ушами, и очками, это было очевидно. И еще этими дурацкими шлепанцами, которые он почему-то принципиально надевал на носки. Конечно, миллионеры, перебрасывающие песок из пустыни куда-то в другое место, могли позволить себе свой стиль. Но всякий раз при встрече бросая взгляд на то, что помещалось на ногах Дяди Лёни сильно удивлялась такому миллионеру, который предпочитал выглядеть, как пенсионер.

      Еще Минометкину весьма смущал его подвал, в котором он жил. В этом аспекте у нее не было сомнений, Дядя Лёня (не зря же его звали не как нормального человека по фамилии, тем