Тот сомневался недолго – пару секунд, не больше.
Троекуров хоть и был профессором, но показался мне азартным, отчаянным и довольно смелым человеком.
Ведь не просто так он оказался в этой гостинице и бродил по тёмным переулкам пригорода, рискуя шкурой и имуществом, хотя мог отправить вместо себя слуг. Скорее всего, у него были тут какие-то делишки, о которых он явно не хотел распространяться.
А это значило, что профессор не так прост, как кажется, и вряд ли захочет огласки. К тому же, речь о Доме Стрелецких, а о них Троекуров явно наслышан.
В итоге я в нём не ошибся.
– За мной! Живо! – Он высунулся за дверь и тихо выскользнул в коридор.
Я быстро забрал с собой гильотину и фартук Эсфирь, схватил девчонку за руку и отправился следом за стариком. Мы как раз успели скрыться в его номере, и уже через пару секунд на лестнице послышались тяжёлые шаги.
Не тратя время на то, чтобы прислушиваться, я повернулся к старику и спросил прямо:
– У вас есть радонит?
Он сразу понял что к чему, бросился к своему чемоданчику и торопливо ввёл пять цифр на кодовом замке. Тот щёлкнул, чемодан открылся. Старик нашарил внутри блистер с прозрачными крупными зёрнами, похожими на хрустальные капли.
Значит, вот он какой, тот самый радонит.
Химический эфир.
– Вскройте не больше пары штук, иначе потеряете сознание! Вы слишком слабы для больших доз! – Профессор перекинул мне блистер. – Скажу прямо, радонит не делает чудес. Но он хоть немного…
В этот момент в дверь постучали.
– Господин Троекуров! – громко и требовательно произнесли мужским голосом. – Это персонал гостиницы! У нас чрезвычайная ситуация! Профессор! Откройте! Срочно покиньте номер!
Я бросил гильотину и грязный фартук Эсфирь в открытый чемоданчик профессора. В этот момент случайно заметил внутри чемодана странное устройство, похожее на механическую ладонь (видимо, это и было самое ценное в вещах Троекурова).
Правда, мне было не до разглядывания.
Немедля ни секунды, я вскрыл две ячейки блистера с радонитом.
Не хотелось пробовать на себе эту дрянь бездумно, но выбора не было. Я стиснул в пальцах две хрупких капли, чтобы разломить. С глухим звуком скорлупа радонита треснула, и эфир тут же высвободился.
Это был белый пар, который моментально впитывался через кожу. Но в моём случае он почему-то растворился в воздухе.
– Профессор! Откройте немедленно! – орали за дверью. – ПРОФЕССОР!!!
Но тот молчал и смотрел на меня во все глаза. На его лице отразился ужас: старик будто не верил в то, что видит.
– Возьми еще две… – прошептал он, от волнения забыв о привычном этикете аристократа и переходя на «ты».
Я тут же вскрыл ещё две ячейки и разломил хрусталики пальцами. Снова высвободился эфир. И снова растворился в воздухе, минуя мою кожу.
– Профессор Троекуров! – В дверь заколотили. – Откройте немедленно!!! Или