В подвале перед ним раскрылась нелицеприятная картина. Лидия Синичкина билась на диване в истерике. Её синее платье-униформа разорвалось спереди от декольте почти до самого низа, обнажая лифчик и другое нижнее белье белого цвета. Она кричала, призывала к спасению и, хотя опасность уже миновала, продолжала дрыгать ногами, словно лягающаяся антилопа, отражающая нападение львов. Старшие братья Телл и Харри в семейных трусах сидели в сверженных позах на полу с фингалами под глазами и разбитыми в кровь носами. Суровый папа с огромными кулачищами возвышался между ними и метал глазами молнии.
– Спасите!– продолжала хныкать Лидия, захлебываясь в соплях и слезах. – Умоляю, не трогайте! Прошу вас….Я больше не буду портить шампуни…прошу вас…
– Не трогайте её! – закричал Шоми с не свойственным ему гневом и прорвался, отталкивая папу, прямо к дивану.
Здесь он встал в оборону, обнажив свои маленькие кулачки и готовый биться на смерть.
– Успокойся, сын, – как можно нежнее сказал папа, на лице которого уже не было ярости. Огромные кулачищи расправились в ладони, а руки разошлись в стороны, словно приглашали в объятия. – Твои братья перешли границы дозволенного и теперь получат по заслугам. Я обещаю тебе, что её никто больше не посмеет тронуть. Это твой человек и только твой. Я поймал её только для тебя.
– Я верю тебе, папа, – сказал Шоми спокойно, но все же не опуская кулачков. – Только позволь мне сделать это не здесь.
– О чем ты говоришь? – на суровом лице отца промелькнула тревога.
– Я знаю, вы думаете, что она просто еда, но все же она живая и у неё есть желания и мечты и даже любимая передача по телевизору.
– Это ни о чем не говорит.
– Для меня говорит, – стоял на своем Шоми.– Лидия заслужила умереть не здесь, а на природе, под звездами, где рождается всякая жизнь и где она заканчивается.
– Это она тебе сказала?
– Да, – слукавил Шоми с легкой дрожью в голосе, ведь он никогда раньше не обманывал отца – Она так хочет и я не могу не исполнить её последнего желания.
Огромный и все еще грозный папа на фоне маленького сына выглядел еще огромнее и грознее и все же эта гора мускулов уступила. Плечи и руки папы сокрушенно опустились. Он подошел к стене у белой линии, открыл металлический электрощит и вырубил сенсоры белой линии. Теперь Лидия могла спокойно покинуть подвал, если только глава семьи не передумает.
Но папа Трикитрак очень любил младшего сына и верил в него до последнего, хотя все вокруг говорило о том, что надежды тщетны. Папа сам снял крокетный молоток со стены и вручил его Шоми.
– Держи, сын. Где твой активатор электрошока?
Шоми порылся в кармане пижамы и вытащил ручку-отключалку.
– Хорошо, – кивнул отец. – Теперь можешь отвести её куда хочешь, но помни….Если ты не сделаешь этого,