Рома, после обработки раны, укрылся у себя в комнате. Долгое время его не было слышно. После 27 часов тишины из его комнаты, мы осмелились войти. Когда выяснилось, что у него отсутствует сердцебиение, я по несчётному количеству раз я звонил в скорую, но никто не ответил. В такой ситуации паника, как верный друг, постоянно рядом. Напряжение в груди и дрожь в руках не отпускали. Сердце, казалось, увеличилось в размерах и вот-вот лопнет от избытка крови. Происходящее на долгое время запоминается, особенно если кого-то теряешь.
Связи не было. Соседей, как и всех остальных людей, не было с самого начала, как мы сюда приехали. Никита и Слава пытались восстановить дыхание и сердцебиение, но всё тщетно. Лишь через некоторое время какие-то изменения в теле Ромы были достигнуты. Его веки открылись. Их самостоятельное шевеление подарило секундную надежду, которая пала во тьме затмения первобытного страха. За бледными и почти прозрачными веками скрывались полностью затуманенные глаза, похожие на большие жемчуги. Теперь в них жила та растительность, которая росла на теле кота. Безумный взгляд животного ничем не отличался от существа, которым предстал Рома. Что-то в его стеклянных глазах шевелилось. Я почувствовал, как ростки плесени вростали в меня. Очень неприятное и необычное состояние, от которого меня передёрнуло. Рома чуть открыл рот, и запах гниющего тела наполнил комнату. Бледные руки потянулись к Славе, который стоял ближе всех к мертвецу. Растерявшись Слава отошёл от кровати. В это время способность движения роминых ног потвердилась наяву: они выпрямились и вытеснили тело с кровати. Холодные конечности цеплялись за ворсистый ковёр и тащили Рому. Никита, тем временем, отошёл к дверному проёму и со страхом наблюдал за действиями заражённого. Слава пытался врасти в угол – единственное место, куда можно было отступать. Я схватил Рому за колючие волосы и отдёрнул на себя. Корни волос легко вышли из кожи и остались у меня в руках. Рассматривая чёрный клок, какой-то новый прилив страха нахлынул на меня. Я опять ничего не мог сделать. Руки оцепенели, но продолжали дрожать. Тело стало деревянным и, под моими усилиями его сдвинуть, почти скрипело. Но эта секунда, что я подарил Славе, прошла недаром. В его глазах отзеркалился блеск решительности, и он выбежал из комнаты. В его голове был план, что меня немного успокоило. Я не отрывал взгляд от ползающего с вырванными волосами Ромы. Капли чёрной крови смаковали на его голове. Движения мертвеца были резкими, а его мышцы безустанно напрягались. Голова, будто бескостный хвост, болталась и ударялась о белую батарею, на которой осталась линия крови с налипшими на неё волосами. Он перекатился на спину и схватился за мою штанину. В дыхании Некита начал проклёвываться жалкий, мальчишеский свист, который почему-то стал громче. Рома ухватился за мою вохристую рубашку и повалил на кровать. Несмотря на его болезненный вид, он был силён и крепко хватался за ткань одежды. На его почти белом лбу блестела кровь, обтекающая его широко раскрытый правый глаз.
Он