– Ваша дорада, сэр.
– Ах да!.. Спасибо.
Некоторое время я сосредоточенно орудовал вилкой и ножом – терпеть не могу лопаточку для рыбы, – наслаждаясь блюдом и стаканом холодной воды. Потом стал оглядывать других посетителей. Этим я и был занят, когда появилась еще одна дама, – ей было за тридцать, причем мыс Горн, откуда путь ведет к «под сорок», она уже обогнула; типичная туристка, каких то и дело заносит на греческие острова. Легкое платье на лямочках открывало загорелые плечи, широкополую соломенную шляпу с красной лентой она держала в руке. Очень светлая блондинка… красивые ноги… глаза не то серые, не то голубые – издали не разглядеть. Красавицей ее не назовешь, но для англичанки вполне хороша.
Она села за стол, к которому ее проводил заботливый Жерар, но при этом вела себя как-то нерешительно и оглядывалась по сторонам. Ее словно что-то беспокоило. Вот обменялась с официантом несколькими словами, которых я не расслышал, – он покачал головой. Вот снова принялась растерянно оглядываться, а потом уставилась на дверь, как будто ждала чьего-то появления. Я пришел к выводу, что ждет она свою спутницу в путешествии, женщину такого же типа и рода, как она сама. Наверно, снимают один номер на двоих, продолжил я свои умозаключения, и накануне я их уже видел.
Кофе я попросил подать на террасу, отложил салфетку, поднялся и пересек зал по направлению к стеклянной двери. Проходя мимо столов, я ни с кем не встречался глазами, но боковым зрением ловил на себе взгляды всех присутствующих. Как человек, привычный к интересу публики – несколько ослабевшему в последнее время, как уже было сказано, – я отвечал легкими поклонами.
Вид с террасы открывался волшебный и вполне оправдывал местоположение отеля. Старинная вилла была выстроена, вернее, вписана в невероятный пейзаж: руины греческого храма на вершине холма, густо заросшего по склону кипарисами и кедрами; спускающийся к берегу сад олив, мимоз и бугенвиллей; а за морем, которое солнце и ветер превратили в кобальтово-синее лезвие, покрытое белопенными барашками волн, отчетливо, несмотря на расстояние, видны далекие горы Албании и уступы берега Корфу.
Эвангелия принесла мне кофе по-восточному, очень турецкий кофе. Достав из кармана жестяную коробочку маленьких сигар «Пантер», я прикурил от золотой зажигалки «Дюпон», подаренной Марлен Дитрих на съемках «Шпионки и пройдохи», во время которых у нас с ней было кое-что помимо пленки и слов. Террасу защищал от солнца полотняный навес, из-за полнейшего безветрия свисавший совершенно неподвижно.