Полчаса тут стоять, по-моему, всё-таки много. Пока Васильич ел в кафе и одновременно болтал с другими водителями, проходило примерно как раз столько времени. Когда мне надоело отдыхать и ходить туда-сюда по слегка пыльному асфальту, я просто вернулся в салон, занял своё место и уныло уставился в экран телевизора, где продолжалась какая-то низкосортная мелодрама.
Сытый Васильич вышел из дверного проёма кафе и направился к автобусу. Все наши пассажиры тут же, как по сигналу, тоже поспешили возвращаться.
– Я пойду покемарю, подмени меня, – сказал мне Васильич и отправился в заднюю часть салона, чтобы принять горизонтальное положение на пяти самых задних сиденьях. Они теперь всегда использовались вместо кровати.
Я сел в кабину, подстроил под себя кресло, нажал кнопку зажигания. Знакомым движением включил первую передачу, при этом ощущалось, как другой конец рычага передвигал невидимые глазу детали. На руль передавалась едва ощутимая вибрация двигателя. Нажимая педали, я плавно вывел автобус на шоссе и постепенно разогнал его до необходимой скорости.
Раскачивание кабины из-за неровностей асфальта, передающихся через колёса, завывание воздуха, скользящего по стёклам, равномерный гул двигателя – ощущения знакомые любому междугороднику. Теперь они знакомы и мне. А ведь кто-то всю жизнь вот так проводит. Странно, как им не надоедает такое однообразие. Из года в год всё одно и то же. Впереди перед глазами серая полоска дороги. Часто рейсы длятся несколько суток. И что из того, что можно многое повидать, в разных местах побывать? Ведь это какие-то сиюминутные взоры на невиданное ранее. А основное время тратится просмотром одного и того же фильма через лобовое стекло.
Пару часов я пристально смотрел в светлое пятно, которое расстилалось вперёд от света фар. Навстречу двигались яркие огни от тяжёлых грузовиков, ночных автобусов, редких легковушек. Временами дорога освещалась фонарями столбов небольших поселений. Но сколько бы ни было искусственного света, всё равно приходилось вглядываться, ведь опасность может возникнуть в любом месте.
Нижегородская область уже позади. Глубокая ночь. Ночь сейчас сравнительно короткая, и темно делается ненадолго, а зимой, хоть и тьма длится в три раза дольше, было бы ощутимо светлее. В этой темноте проглядывались силуэты деревьев, иногда каких-то неосвещённых построек. Иногда свет фар на недолгие мгновения озарял дорожные знаки на обочине. Среди них часто были названия населённых пунктов, большинство уже были знакомы: Коурково, Лихая Пожня, Симонцево. Нормальные люди в это время уже спят, но мне спать не хотелось. Я даже не зевал. За спиной все уже стихли, скорее всего, уже спят. Хотя, возможно,