Аккуратно причесанные волосы, гладко выбритое лицо, добрые глаза и выглядывающий из-под халата воротник строгого костюма производили положительное впечатление. Вот только мне было не до этого.
– Жена, – рыкнула я.
– Чья именно? – улыбнулся он.
– Орлова, – буркнула я.
– Как к вам обращаться? – вздохнул мужчина.
– Александра.
– А меня Борис Федорович величать, – добродушно улыбнулся заведующий и указал на стул для посетителей. – Присядьте, пожалуйста.
Я нехотя устроилась на предложенном месте, готовая услышать стандартную фразу: всю информацию о состоянии больного мы выдаем только близким родственникам. Подтвердите свое родство. Но Борис Федорович несказанно меня удивил.
– То, что вы не женаты, понятно невооруженным взглядом, – заявил он.
– Почему? – растерялась я.
– Во-первых, – загнул он палец, – жена начала бы бить тревогу еще с вечера, когда муж не явился домой ночевать. А во-вторых, ни у вас, ни у моего пациента нет обручальных колец.
– Совсем не показатель, – скептически сморщилась я. – Муж и жена могут не носить кольца по определенным причинам, а тревогу я могла не начать бить, например, потому что была на работе.
– А в-третьих, – лукаво прищурился он, – жена не станет оправдываться, а устроит мне такой разнос, что придется спасаться бегством.
Может, он прав? Почему я вчера села работать, а не стала искать Макса, когда он не вышел на связь? Плохая из меня подруга, а тем более спутница жизни. Из глаз предательски закапали слезы. Терпеть не могу плакать, предпочитаю разбираться с проблемами решительно. Но сейчас меня затопило такое сильное чувство собственной никчемности, а также страх за жизнь Макса, что я не смогла сдержать предательские слезы.
Борис Федорович налил в стакан воду и протянул мне.
– Александра, успокойтесь, пожалуйста. Я не собираюсь вас выгонять, – правильно понял он мои опасения. – Вижу, что мой пациент вам не безразличен. К тому же, кроме вас, никто не обеспокоился его здоровьем. Поверьте, в его состоянии поддержка не будет лишней.
– Что с ним? – всхлипнула я.
– Вы, главное, не волнуйтесь, – предостерегающе сказал он, от чего мне стало еще хуже. – Максим Витальевич и Иван Георгиевич сейчас находятся в реанимации.
– Как? – побледнела я, чувствуя бешеный стук сердца.
– Все самое страшное уже позади, – успокаивающе произнес заведующий. – Их успели вовремя доставить к нам. Да, состояние тяжелое, но кризис миновал. Оба пациента находятся под наблюдением опытных врачей, а их состояние курирую я.
– Могу увидеть Макса? – встревоженно спросила я и залпом осушила остатки воды.
– Сегодня, к сожалению, нет. Оба пациента без сознания. Как только они придут в себя, их переведут в обычную палату, и тогда я разрешу их навестить, – пообещал Борис Федорович.
– Не надо в обычную