Значит, кипяток я все-таки принес.
– Мне бы рассольчику…
– Ишь, чего захотел!
– Держи, – партдонт протянул мне рюмку.
– Что это?
– Отгадай с трех раз! – предложила Блядь.
– Чистый кипяток, как слеза, – подсказал Партдонт.
Я ничегошеньки не понимал, и это видимо отразилось на моей физиономии, отчего Бляди изошлись смехом.
– Да спирт это, настоящий, – сообщила, наконец, мне одна из них.
– Горячий? – спросил я.
Бляди скрутились, как будто получили по пуле в живот, и тихо повизгивали.
– Ты их так поубиваешь, Ебан. Я ж тебя за ним и посылал.
– Но кипяток…
– Конечно кипяток. 96 градусов, почти сто.
До меня начало доходить.
– Кстати, сахарок будешь вприкуску нюхать, или тебе в кипяточек высыпать.
– Это погодя, – осторожно ответил я.
Спирт вернул меня к жизни. Самочувствие, а вслед за ним и настроение устремились вверх.
– Объясняю боевое задание. По сведениям агентуры, в Губернск направляется подрывная группа с контрабандным грузом антисоциальной направленности. Нам приказано обезвредить лазутчиков, с целью чего мы и находимся в засаде в борделе города Губернска, – перешел к делу Партдонт.
– А почему в борделе? – спросил я.
– А куда еще в Губернске можно пойти? – ответил он вопросом на вопрос.
– Логично.
– Теперь слушай мою команду: Рассредоточиться среди посетителей и ждать приказа. Рассредоточиться мы уже рассредоточились, теперь, не привлекая к себе внимания, будем ждать. Раздевайся.
– Совсем?
– Конечно. Ты же в борделе в номерах. Кто же в номерах сидит одетым.
– Но…
– Ты мне хочешь все дело тут провалить? Выполняй приказ!
– Нюхни сахарку для храбрости, – сказала ближайшая ко мне Блядь и протянула трубочку и зеркальце, на котором была дорожка из белого порошка.
Я с силой засосал в себя сахарок, и мощная свежая струя ударила мне прямешенько в мозг.
– Чем это ты так Вовочкину приглянулся? – спросил меня подозрительно Партдонт.
– Не помню, – ответил я, проваливаясь в кайф.
– Хочешь свежую устрицу? – вырвала меня из объятий нирваны Блядь.
– Да, – ответил я, находясь в состоянии всесогласия.
– Сахарком присыпать?
– Да.
Она уселась на мой стол, раздвинула ноги и, сдобрив свое богатство кокаином, пропела ангельским голосом:
– Обед готов.
– Там какие-то люди гуталин предлагают. У них дедушка на гуталиновом заводе… – услышал я сквозь искрящиеся алмазы.
– Будем брать. Вперед!
Застучали сапоги, завизжали бабы, кто-то куда-то палил. Истерический крик, пристрелю, гадов, и твердый голос Партдонта:
– Я