– А с чего ты взял, что я соглашусь? – спросила она, окинув меня презрительным взглядом.
– Начнем с того, что половина больше четверти.
– Я не гордая.
– Да, но другие как раз могут оказаться гордыми.
– Они тоже не захотят войны.
– Никто не хочет войны. Я тоже не хочу войны. И упаси боже, я никакой войны не предлагаю.
– Ага, они сами придут и скажут: забирайте наши территории.
– Они и пикнуть не успеют.
– И как же ты это сделаешь?
– А у меня волшебные слова есть.
– И, конечно же, секретные.
– Отнюдь.
– Тогда, может, поделишься тайной?
– Поделюсь.
– И что ж это за слова такие.
– Это не слова даже, а буквы. Три буквы.
– Хуй что ли?
– Хуи есть у доброй половины населения.
– А мне и без него неплохо.
– Хуй отметаем.
– Твоя очередь.
– ВЧК.
– И ты предлагаешь мне в шестерки к мусорам пойти?
– Зачем. Это они пусть нам пошестерят.
– Я не продам друзей ментам.
– Да какие они друзья? И потом, никто не узнает. А нет свидетелей, нет и дела.
– Какой ты добрый. Ладно, а у меня какие гарантии?
– Никаких. Но если ты откажешься, могу гарантировать, что желающие найдутся, и тогда…
– Ладно. Перейдем к основной части беседы.
Мы быстро нашли общий язык. Как я и говорил, конкуренты даже пикнуть не успели, как очутились в гробах или на нарах. Город стал наш. А еще через неделю состоялся большой совет в кабинете Мазерова. Да, дорогие мои, все это было хорошо и тщательно спланировано нами в комнате Леночки долгими вечерами. На работе мы боялись даже слово сказать. Там был работающий на бандитов стукач. Благодаря моим усилиям, он был отправлен к уголовникам, причем я лично позаботился, чтобы в камере узнали о его прошлой профессии.
Итак, все мои главы отделов, а именно Нина Шторн, Ковальчук, ресторанщик Пивоваров и глава игорных домов Ван Ли. Все они были в наручниках. Мазеров сидел в своем кресле. Когда в кабинет вошел я, мои собратья оживились. Первое, что появилось на их лицах, было выражение злорадства, сменившееся неприкрытой ненавистью, когда они увидели, что я без наручников.
– Сдал, гад, – прошипел Пивоваров.
– Мусор! – Нина демонстративно сплюнула на пол.
Ван Ли продолжал сидеть с невозмутимым выражением своего азиатского лица, а Ковальчук