Мы подъехали к закусочной «Кенни Руа»[34] и купили большую упаковку «жареных кусочков ящерятины по-кентуккийски» и бочонок слабого солоноватого пива. Потом ополоснулись у колонки, погудели у ворот, и наконец человек с алебардой на правом плече открыл запор и выпустил нас.
Мы снова выехали на дорогу.
И тут прямо перед нашим носом на шоссе выпрыгнул тираннозавр, подумал немного и побрел по своим делам куда-то влево. Над головой пролетели еще три птеродактиля.
– Жаль расставаться с небесами Амбера, – сказал Рэндом. Я не очень-то понял и что-то пробурчал ему в ответ. – Но и боюсь сделать все сразу, – продолжал он. – Нас запросто может на куски разорвать.
– Это уж да, – согласился я.
– С другой стороны, эти места мне что-то не очень нравятся.
Я кивнул, и мы поехали дальше. Наконец кремниевая равнина осталась позади; теперь нас со всех сторон обступили голые скалы.
– А что ты делаешь сейчас? – осмелился я спросить Рэндома.
– У нас есть небеса, теперь попробую сделать землю[35], – ответил он.
Скальная пустошь стала отдельными скалами, а земля меж ними была черна и пустынна[36]. Через некоторое время скал стало меньше, а земли больше, и вот появились пятна зелени. Сперва – лишь отдельные клочья травы, но травы необычайно зеленой, какая не росла на ведомой мне Земле.
Вскоре зелени стало больше.
Появились первые деревья, разбросанные поодиночке вдоль дороги.
А потом был лес – ах, какой лес!
Я в жизни не видел подобных деревьев – могучих и величественных, а листва их, сочно-зеленая, слегка отливала золотом. Высокие – словно башни, воздушные – словно облака. Немыслимо огромные сосны, дубы, клены и многие другие, каких я не знал. А воздух меж ними был полон дивными ароматами, и, когда я приоткрыл окно и сделал вдох, мне тут же захотелось распахнуть все окна.
– Арденский лес[37], – спокойно сказал тот, кто был моим братом; и он был прав, и я завидовал ему – его мудрости, его знанию. Завидовал – и любил.
– Брат, – произнес я с чувством, – ты все делаешь правильно. Лучше, чем я ожидал. Благодарю тебя.
Это, похоже, его ошеломило. Словно до сих пор Рэндом слова доброго от своих родственников не слышал.
– Я делаю все, что могу, – сказал он. – И так и будет впредь, обещаю. Гляди! Вот наше небо, и вот наш лес! Это настолько хорошо, что даже как-то не верится! Мы уже одолели больше половины пути – и без особых помех. Нам определенно везет. Ты дашь мне регентство?
– Дам, – ответил я, хотя понятия не имел, о чем он, но готовый дать ему все, что в моих силах.
Рэндом кивнул и сказал:
– Все будет в порядке.
Он всегда был пронырой, шкодой и вечным бунтарем. Мне вспомнилось, что когда-то родители пытались приучить его к дисциплине, но успеха не достигли. А еще я понял, что родители у нас с ним общие – не