Несмотря на то, что она была отличницей в лицее, первой ученицей в британском клубе и, даже, провела два месяца в детском лагере изучения английского языка в Крыму, она с очень большим трудом понимала Нгози и совсем не понимала его помощников.
Даша убеждала отца в том, что это аферисты и верить им никак нельзя. Но отец возражал: «Они же ничего не просят, почему бы не попробовать?» В какой-то момент нигерийская сторона потребовала заплатить десять долларов за какой-то документ, и Даша снова начала убеждать: «Вот видишь! Это аферисты». Но отец посчитал, что десять долларов – это не так много, и что ими можно рискнуть ради ста пятидесяти миллионов. Он подал заявление на наследство. Но для рассмотрения дела он должен был лично прилететь в Лагос. С визой были проблемы. Виза в Нигерию делалась долго, и отец не успевал. Нгози посоветовал отцу обратиться к консулу Нигерии в частном порядке. Консул согласился помочь ускорить оформление визы. За пятьсот долларов. К тому времени Даша уже устала спорить с отцом. Да и он нашел другого переводчика и не обсуждал с дочерью свои дела. Билеты в Нигерию и обратно, а также бронь гостиницы стоили более тысячи долларов. Но гостиница и обратный билет не потребовались. Отец был арестован за нарушение правил оформления визы и попал в тюрьму.
Пробыл он в тюрьме более года. Ему пришлось нанимать нигерийского адвоката, через которого платить или якобы платить полиции и суду. За него вступались российские дипломаты, про него два раза говорили в новостях, и его несколько раз обещали выпустить нигерийские власти. Но он вышел только после того, как был выплачен выкуп в двадцать тысяч долларов. Деньги заняли родственники и знакомые. Помогла и компания «Фертилекс» в которой отец работал. Отец не любил свою компанию и свою работу. Он считал, что там на него всем наплевать. Его постоянно отчитывали молодые менеджеры за мелкие нарушения, лишали премии. Давали задания по подготовке управленческих отчетов, которые менеджеры должны были выполнять сами лично, и отец задерживался по вечерам. А утром часто оказывалось, что задание уже не актуально и, то, что он делал – никому не нужно. Тем не менее, коллеги по работе собрали почти четыре тысячи и ещё шесть тысяч было выделено от компании.
По возвращении из Нигерии отец был угрюмый, разговаривал сам с собой, проклинал Нигерию, её жителей, её полицию, её суды, её правительство