но злодеем не был.
Ты медленно резал все тёмное,
Чтобы меня спасти.
«Меня кто-то совсем забыл…»
Меня кто-то совсем забыл?
Ниоткуда за мной не пришёл.
На пустынном перроне простыв,
Отбиваюсь от свор сквозняков.
Отчего же я до сих пор…?
Почему же кто-то всё не…?
Сколько нужно часов ещё…?
Что мне станет спасением?
Всюду дует за воротник.
Кто-то где-то был очень мил.
Жизни скомканный черновик
Убегающим шпалам скормил…
Мне никто никогда нигде…
Потому что ничей не свет.
И я чувствую, что теперь
Никого на перроне нет.
Дерево
На моей коре дождь…
На моей коре ночь…
Из моей коры жёг
Пламя старый шаман.
Над моей кроной спят
Сотни бледных плеяд.
И кочевник закат
Ткёт кровавый обряд.
Под моей кроной тьма,
Птицам цепким дома.
Чертит ведьма-сова
Колкие письмена.
Здесь не тишь и не блажь.
Вырви глаз темнота.
Зашипит по ветвям
В танце смерти змея.
Ты пришёл поглазеть?
Бродят многие тут.
У моих корней кровь,
Под моей тенью труп.
Я расту не в земле.
Подо мной города.
Человечьих костей
Стройные берега.
Выпей горечь мою,
Съешь изогнутый лист,
Под могучим крылом
Закопайся и спи.
У моих корней соль…
У моих ветвей сок…
Будет сладок твой сон
В скрипе вечных часов.
Иллюзорный ваш мир
Рассыпался в труху
Сотни раз на моем
Деревянном веку.
Мой удел провожать
Смену зим и эпох.
Деревянно обнять,
В колыбель или гроб.
Ты ко мне приходи,
И садись на качель.
На моей коре ночь…
От тебя ушла тень…
«Небо в квадрате с крестом…»
Небо в квадрате с крестом
Висит в предутренних сумерках.
Комната сливается со сном.
Силуэты плывуще-танцующие.
Темнота безлика, бездонна.
Глядит, как бездомная, с улицы.
Под нависшим оком хочется
Съёжится и зажмуриться.
В этой комнате пять углов.
Четыре прямых, один острый.
В остром колене-прижатом назрели вопросы,
Занозами в ребра несносными.
Небо просачивается в щель,
Капает с подоконника.
Утро затапливает постель.
Растапливает плоть мою.
Расплавляется бесцельно
масло на бутербродах.
Органный гул тишины
сменяется щебетом голодных.
Главный орган духа невозмутим.
Снимаю