Олег Петрович неожиданно улыбнулся, вспомнив недавно виденную картинку, сгенерированную нейросетью, на которой была изображена трогательная мышка в платье, держащая в лапках корзину с цветами. Всё-таки еще «нужон» этот ваш интернет – милые милости глянуть перед сном всегда приятно и полезно для здоровья. Но тут же в памяти всплыло трагическое выражение лица Ирины Терентьевны, учителя истории, когда та начинала рассказывать про ужасы средневекового быта. В такие моменты она отрывалась от поливания своих садов Семирамиды, которые буйными джунглями разрослись в кабинете истории, и, воздев руки к запыленным люминесцентным лампам, жутко смахивающим на обглоданные рыбьи скелеты, страшным голосом провозглашала: «Две трети!». Дальше шла напряжённая пауза, глаза исторички, подведённые на древнеегипетский манер, сначала распахивались, словно перед ними представала картина полного упадка цивилизации темных веков, а потом превращались в воинственные щелочки, обрамленные слипшимися нагуталиненными ресницами.
«Чума выкосила их всех, – нагнетала Ирина Тереньевна, потом доставала припасенную резиновую мышь, брала за хвост и демонстрировала офигевшему классу виновницу всего этого средневекового бардака. – Мыши убили больше людей, чем все войны вместе взятые, – подытоживала она свою короткую, но эффектную лекцию о влиянии грызунов на исторический процесс и сжимала игрушку в кулаке, так что та издавала протяжный предсмертный писк, что невероятно веселило учеников».
Спроси Олега Петровича, что ему больше всего запомнилось из школы, он, нисколько не сомневаясь, ответил бы – историчка, которая давила мышей.
От этой мысли стало немного веселей, вот только милая мышка в платьице уже не вызывала таких приятных чувств. Вот что пиар животворящий делает. Но во что смерть не наряди, смертью она и останется.
Зинаида упорно не пробуждалась, тем самым намекая, что наказание все-таки разбудившему будет весьма болезненным и ожидаемо изощрённым. Но как бы не старался несчастный муж не пересекать красные линии, все было предрешено – линии эти жена нарисовала давненько, и с каждым годом они приближались все ближе и ближе, так что почти обвивали Олега Петровича, бескомпромиссно очерчивая местоположение будущего покойника.
«Ну, Зинаида! – Даже ругая жену про себя, Олег Петрович обращался к ней исключительно официально, будто опасался, что проснется в той телепатический талант, и тогда красные линии пройдут по нему самому. – Уже открывай глаза, и покончим с этим».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».