Из зала крики:
– Нет!
– Не допустим!
Председатель поднял руки, успокаивая аудиторию:
– Ваше мнение предельно ясно сформулировано, поэтому не вижу смысла голосовать по этому вопросу, – затем поднёс к уху телефон и с удивлением воззрился на сидевших перед ним:
– Мне только что сообщили, что фракция розовых мухоморов пригласила на наше заседание грибника…
В зале шум:
– Как такое может быть?
– Это нарушение регламента!
– Вывести его из зала!
Пришлось снова мухоморов успокаивать:
– Оказывается, этот тот самый грибник, который не далее как вчера чуть не попал в облаву. Чуть, потому что наши хвалёные загонщики попросту обделались. Ну что ж, если сам пришёл, если готов признать свои ошибки, дадим ему слово. Прошу, дорогой гость, проходите прямо на трибуну.
Семён Кондратьевич ни жив, ни мёртв – перед такой аудиторией никогда не выступал, а тут ещё одет явно не по форме, по-домашнему. Впрочем, эти-то и вовсе голые… Взобрался на трибуну, а перед ним ни одного лица – только разноцветные шляпки с белыми пупырышками. Что делать, надо соответствовать, если пригласили. Прокашлялся, собрался с мыслями и начал свою речь, но совсем не с извинений. В общем, не сдержался, поскольку не мог иначе реагировать на то, что здесь услышал:
– Вот что, граждане грибы. Уж если выпала мне редкая возможность, выскажу то, что на душе. А потому что накипело, наболело! Сил больше нет терпеть! Что же вы, мухоморы, вытворяете? Навязываете всем дурацкие законы, а чужое мнение вас не интересует. Если уж на то пошло, мы и без мухоморов проживём!
Что тут началось!..
– Это бунт!
– Неуважение к представителям власти!
– Позор!
Общее мнение выразил председатель:
– Предлагаю признать этого грибника ядовитым со всеми вытекающими последствиями. Лишить его права посещать лес с апреля по ноябрь, запретить высказывать своё мнение о грибах в любой доступной ему форме и назначить месяц исправительных работ по месту жительства. Кто за?.. Принято большинством голосов. На этом заседание завершено.
Семён Кондратьевич пытался протестовать, но двое мухоморов взяли его под руки и потащили к выходу. Только и успел прокричать:
– Я ещё вернусь! Тогда посмотрим, кто кого.
А председатель кричит ему вослед голосом Настасьи Дмитриевны:
– Всё! Больше никаких грибов! По ночам ворочаешься, стонешь и брыкаешься. Вон ноги у меня все в синяках! А сегодня ночью и вовсе где-то пропадал.
«Пропал, совсем пропал» – это умозаключение как нельзя более точно выражало состояние Семёна Кондратьевича. Всё потому, что сговорились – и мухоморы, и жена, и те, что в телевизоре.
Глава 3. Суперзрение
Весь следующий день Семён Кондратьевич работал в огороде – пропалывал грядки, выдёргивая огромные сорняки, одной только воды вылил десять вёдер, не считая удобрений. К полудню