Окончательно Джеймс пришел в себя только на улице, кто-то нес его на руках. В темноте он не сразу разглядел знакомое лицо:
– Полковник, Маунз? – слипшиеся губы не хотели произносить слова.
– Здравствуй, Джеймс, сейчас нам лучше не разговаривать.
Мальчик слышал тяжелое дыхание полковника, чавканье сырой земли под его ногами и никак не мог поймать ни одной мысли, из множества тех, что блуждали в его стучащей от боли голове. Сколько прошло времени, с тех пор как он пришел в себя и куда его несут. Он не мог даже представить. Через какое-то время Маунз заговорил снова:
– Джеймс, ты ведь знаешь, мы с твоим отцом друзья и давно знаем друг друга, я многим ему обязан, – его дыхание сбивалось от быстрого шага, – послушай меня внимательно, от этого зависит твоя жизнь и жизни твоих родителей.
Джеймс напряженно всматривался в лицо полковника силясь услышать от него что-то важное и понять, кто теперь перед ним – друг отца или один из вояк, что разгромили этой ночью их дом. Сейчас он ни в чем не был уверен.
– Вам с мамой предстоит далекий перелет, на другую планету, где вы теперь будете жить, – продолжил полковник, – с этой минуты тебе придется забыть обо всем, что происходило раньше – школьные друзья, соседи, ваш дом и… – он осекся, – в общем обо всем.
Слезы тонкими струйками стекали по щекам Джеймса:
– И о папе?
– О нем в первую очередь, – голос полковника стих, стал сухим и жестким, – твоя семья в большой опасности и все, кто рядом с вами тоже. Твой долг защищать маму, будь достоин своего отца и сделай так, как я тебя прошу. Теперь у вас будут новые имена и новый дом.
Он остановился и медленно опустил Джеймса на землю:
– Мы пришли, – внезапно закончил полковник.
Джеймс осмотрелся. На небольшом возвышении, окруженном деревьями, стоял автолет. Несколько вооруженных солдат и офицеров выстроились неподалеку. Увидев полковника, все вытянулись в воинском приветствии.
– Вольно, – приказал полковник, подводя шатающегося Джеймса к открытому люку автолета, – как обстановка, майор? – обратился он к офицеру, стоявшему ближе всех.
– Все тихо, но нужно торопиться, чтобы не заметили вашего отсутствия.
– Хорошо, еще пара минут и возвращаемся, – он шагнул внутрь автолета, пропуская мальчика вперед, где на краю просторного кожаного кресла, сидела его мать Элма.
Увидев маму, страх и отчаяние, которое до этой минуты копилось и нарастало в груди Джеймса, вырвалось наружу. В бессилии он упал в ее объятия и громко заплакал.
– Сынок, все будет хорошо, мы должны быть сильными, как папа, – успокаивал его родной голос матери.
Он чувствовал, как колотится ее сердце и дрожат руки, которые не останавливаясь, гладили его по голове. Как ему хотелось убежать, улететь, забыться, но не было сил даже открыть разбухшие от слез глаза.
Джеймс проснулся, его тело застыло в напряжении, он не мог пошевелиться. Лицо,